[Улисс]

6. Серые стихиали

6.2. Синантропные серые стихиали

6.2.3. Стихиали городов

Краткая характеристика

Кроме видоизменившихся в каменных джунглях домовых, в наших городах обитает много других стихиалей. В то же время стихиальный «портрет» урбанизированных территорий сильно отличается от расположенных за городской чертой местностей. Меняется не только состав присутствующих стихиалей, но и характер их присутствия.

Наблюдения

Города заметно беднее стихиалями, чем даже подвергнутая сильному человеческому воздействию природная среда. Самые же бесплодные в этом смысле районы, с которыми довелось столкнуться автору, – это административные и деловые кварталы в центре Москвы и Санкт-Петербурга. Туда почти не долетают даже вездесущие стихиали Вайиты. Методически, пусть и неосознанно, устранены стихиали из крупных гипермаркетов и аквапарков.

Весь спектр обитающих в городах стихиалей смещён в тёмно-серую сторону: заметно меньше присутствие светлых стихиалей при раздолье серых и демонических. Серые процветают в канализации и трубопроводах (в виде чуть изменившихся стихиалей Ганникса), в подвалах и на чердаках (здесь к ним добавляются «мутировавшие» элаи), а кое-где – и во дворах (в виде «одичавших» домовых и элаев). Городские свалки населяют весьма агрессивные представители Ганникса. Но особое распространение в городах получили существа, которых можно с определённой натяжкой назвать демоническими стихиалями («натяжка» касается, согласно мнению автора, идентификации этих существ как стихиалей). К сожалению, именно мы, люди, вольно или невольно способствовали их распространению и процветанию. Речь об этих существах пойдёт в следующей главе.

Уникальным городским феноменом, отсутствующим в дикой природе, является метро. Оно полностью лишено светлых стихиалей, а все присутствующие существа относятся к серым и демоническим.

Будучи проложено под землёй, метро населено серыми стихиалями пещер (их мир Даниил Андреев называл Каттарамом), которые вытеснены в тоннели. Иногда встречаются неподвижные «духи мест». Присутствуют и напоминающие домовых существа, соотносящиеся с ними примерно так же, как дикие коты с домашними кошками. В метро они заметно более агрессивны.

Можно наблюдать вязкие и удушающие стихиали, похожие на Ганникс, а также «аморфные эгрегоры». Последние представляют собой слагающиеся в своеобразное болото ментальные выделения тысяч людей.

И, наконец, самое странное. В метро автор иногда ощущал сквожение «Лабиринта». Так он назвал не имеющий отношения к стихиалям слой из бесконечного переплетения подземных ходов-коридоров – бесконечного вширь и имеющего множество ярусов вглубь, уводящих в тёмную бездну. Обилие людей сглаживает его сквожение, но если оказаться в одиночестве в ночном метро, «Лабиринт» оскалится тебе прямо в лицо. Вообще, большое количество людей всегда заметно укрепляет барьеры вокруг Энрофа3, делая их непроницаемыми.

«Лабиринт» оставляет очень гнетущее ощущение исходящей отовсюду угрозы. Там темно и в то же время откуда-то словно льётся тусклый мертвенный свет. Однажды автор встретил там демона. Ростом выше человека, серокожий, с двумя руками и ногами, он имел на спине два отростка, похожих на обрубки крыльев (либо это была аберрация восприятия), а по бокам головы – два выроста, напоминающих большие уши. Это был хищник с ясным холодным разумом, окружённый полем ужаса, будто искривляющим само пространство и время.

Демоны не являются обитателями этого мира, заходя лишь иногда, чтобы поохотиться или отловить кого-то. Однако местные жители – множество мелких странных существ – не менее хищны, хотя и не столь опасны. Сам «Лабиринт» показался автору преддверием некоего страдалища. Выбраться из него крайне сложно.

Однажды автор увидел то, что за «Лабиринтом». Дымный, мрачный мир с огромными зданиями, населённый теми самыми серыми демонами, наподобие описанного.

В завершении описания метро приведём воспоминания Алексея.

Несколько лет назад я работал два с половиной года в московском метрополитене: ходил несколько ночей в неделю по тоннелям и обслуживал светофоры и всё, что с ними связано.

На ночных, пустых станциях всё равно чувствуется движение народа, какой-то шелест шагов толпы, далёкий, неясный, озабоченный гул. Причём чем тише на станции, тем сильнее это чувство. Если же на станции ночью идут работы, какая-то суета, то этого нет.

В тоннеле ощущения в разных местах разные. Где-то ничего особенного не чувствуешь, а где-то чувствуется тревога. Это, как я понял, зависит от двух причин. Первая – это длина тоннеля, то есть расстояние от станции до станции. Чем длиннее и извилистее, тем ощущение тревоги явственнее. Вторая причина, более важная – время постройки тоннеля: чем он старше, тем тревожнее.

Мне и моему напарнику, тоже студенту, всегда было интересно исследовать все доступные нам закоулки. Однажды где-то в районе Октябрьской «рыжей» линии мы попытались зайти на перегоне в, так сказать, «резервный» туалет. Это небольшой проход в стену тоннеля в середине перегона – там расположены санузлы и вода на случай войны. Всё это не освещается, и, по-моему, там годами никто не бывает.

Как только мы туда зашли, на меня навалилось ощущение сильного необъяснимого страха и ужаса. Я шёл первый, светил фонарём, и было ощущение, что ещё чуть-чуть и увижу что-то непередаваемо страшное. Так всё и не осветив, я сказал: «Пойдём отсюда», – и мы буквально выбежали обратно . Схожие ощущения испытал и мой напарник. Больше мы туда и не думали заходить.

А в другой раз, исследуя тупики «Битцевского парка», мы ничего кроме интереса и мальчишеского азарта не испытали. Хотя там очень «достойные» катакомбы.

Ещё, по-моему, можно ощутить глубину тоннеля. Ощущения на ВДНХ и на Новых Черёмушках немного разные. ВДНХ глубже почти на сто метров, и как-то начинаешь чувствовать эту толщу над собой. На станциях неглубокого залегания мне почему-то было спокойнее. Хотя, казалось бы, какая разница.

Автору также довелось побывать на территории крупнейшего в Европе газоперер абатывающего завода, который вместе со смежными Оренбургским гелиевым заводом и Каргалинской ТЭЦ занимает территорию, равную небольшому городу.

Несмотря на особую ядовитость среды, стихиали отсюда никуда не ушли, изменился лишь их состав: стали преобладать тёмно-серые стихиали, чуждые органической жизни. Видимо, схожую картину можно наблюдать в местах выхода на поверхность подземных ядовитых газов, хотя ни в одном из таких мест автор не был. Имевшего несчастье поселиться здесь человека и животное ожидают физические болезни, отупение и нескончаемая борьба за существование. Этот мир не сказать, что злой, – скорее, беспощадный и чуждый.

В городе же самые светлые места – это открытые небу, ветру, дождю и снегу крыши, а также парки и дворы некоторых церквей. В остальных местах проявления светлых стихиалей редки и эпизодичны, как правило. То налетят стихиали Вайиты, то попадётся на задворках какой-нибудь укромный уголок, в котором теплится кусочек Фальторы и Страны Эльфов, – в такие места часто тянет поиграть детей. В ничем не примечательных кустах у тротуара может проглядывать Мурохамма. Или, например, стоит дерево, а в его кроне в нескольких метрах над землёй постоянно просвечивает Арашамф. Потом дерево спиливают – и сразу становится пусто... Или вдруг налетит гроза, напоминая о существовании Ирудраны, омоет сердце и душу дождь Зунгуфа, а зимой проступят в морозном небе или падающих снежинках стихиали Ахаша и Нивенны.

Современной России свойственна запущенность, которая имеет и положительные стороны. Сплошь и рядом, даже в центре большого города, можно встретить возникшие благодаря безалаберности и равнодушию пустыри, живущие собственной жизнью. Такие пятачки следовало бы даже создавать специально, огораживая участки земли и запрещая вход на них домашним животным. Чтобы земля дышала свободно, а мы могли посидеть или постоять рядом, отдыхая сердцем. В то же время в Германии можно столкнуться с другой крайностью: каждый участок как-нибудь используется либо как минимум подстрижен. Душно.

**

[Улисс]

7. "Демонические" стихиали

Как уже говорилось, автор считает, что настоящих демонических стихиалей не существует (или, по крайней мере, он с ними не сталкивался). Важнейшим в этой связи он считает вопрос о местонахождении монад – если монада стихиали находится во Фляуросе, одном из миров «Высшего Долженствования», согласно Даниилу Андрееву, то относить её к демоническим нет никакого основания, она может быть лишь тёмно-серой. Среди таких условно тёмно-серых – стихиали болот и чащ (Ганникса).

Кроме того существуют демонические существа, имеющие много общих со стихиалями черт и своим происхождением, возможно, с ними как-то связанные. Их автор назвал демоническими квази-стихиалями, отнеся к этой категории существ Дуггура. Может быть идентифицирован как нечто примыкающее к квази-стихиалям и феномен «воронок», который будет описан в параграфе о Ганниксе.


7.1. Дуггур

Краткая характеристика

Это слой, обитатели которого питаются излучениями человеческой и отчасти звериной похоти – эйфосом. Сладострастием порождён и заражён широкий спектр человеческих проявлений – от разного рода оргий, ночных клубов до современного гедонистического мировоззрения и готико-вампирической субкультуры.

Наблюдения

Дуггур – очень древний слой, населённый прежде другими существами. Сейчас же его основными обитателями являются так называемые патриции – представители демонической гуманоидной расы. Возникли они, согласно увиденной автором картинке, несколько тысяч лет назад при участии людей (группы жрецов и жриц тёмного культа) и нибрусков, подвергнутых своего рода тонкоматериальной вивисекции. Но главной движущей силой в этом акте выступала Воглеа4. Заселив Дуггур новыми существами, она перенаправила на себя человеческую энергию вожделения, которая до этого питала в основном демонов Земли.

Можно предположить, что этот акт произошёл во времена древнего Шумера. Дело в том, в центре каждого дуггурского города-острова, выступая обиталищами для местных великих демониц, расположены пирамиды, сильно напоминающие ранние шумерские зиккураты. Подобная пирамида фактически является главным храмом каждого острова, с которого начинается его развитие.

Ландшафт Дуггура представляет собой лишённые растительности пустые пространства в виде белёсых равнин и холмов. Они похожи на ночные облака, освещённые луной, когда летишь над ними на самолёте. Только в местах, связанных с нашими городами-гигантами, материальность Дуггура уплотняется, образуя своего рода острова, имеющие аналоги наших зданий. Именно здесь и обитает большая часть населения этого слоя. Солнца и звёзд нет – только Луна светит призрачно, будто ультрафиолетовая ртутная лампа.

Некоторые здания в наших городах имеют отражение в Дуггуре, но их архитектура там груба. Автор видел нечто вроде огромных сцен и казематов, словно наспех сложенных из кирпича, а также огромные дворцы из чёрного камня. Преобладающими цветами являются чёрный, красный и красновато-жёлтый, иногда – призрачно-синий и голубовато-лунный. Кругом царит полумрак с глубокими тенями. Тусклым подобием освещения служат цепи фонарей, напоминающих то ли факелы, то ли электрические и газовые лампы.

В центре каждого города-острова расположена площадь с уже упоминавшимся трёхступенчатым зиккуратом. Именно там обитает великая демоница города и именно через него осуществляется связь с Лунной Демоницей, Воглеа.

Обитателями Дуггура являются, как минимум, шесть типов существ.

1. Патриции. Основное население. Та самая гуманоидная раса, созданная несколько тысячелетий назад. Внешне похожи на человека, только совершенно лишены волосяного покрова, даже бровей и ресниц. Кожа голубовато-сизого цвета, очень бледная. Глаза совершенно чёрные – ни белков, ни радужки, ни зрачков. Имеют небольшой рот, полный мелких и острых зубов. Ушных раковин нет, нос, кажется, тоже отсутствует – вместо него две дыхательные щели. Телосложение не очень развитое, но и не щуплое. Голова чуть больше человеческой. Одежды, как правило, не носят, кроме ритуальных случаев.

Отличаются чрезвычайным сладострастием. Кажется, всё их тело является сплошной эрогенной зоной. Их вожделение не знает границ и напоминает лихорадочный, никогда не утолимый голод. Если бы нам довелось повстречать патриция, его внешность и поведение показались бы нам отталкивающими. Как и другие обитатели Дуггура, они питаются белёсыми потоками густого тумана, льющегося по особым желобам. Это просачивается из нашего мира энергия вожделения, эйфос. Оргии патрициев, отзываясь в умах и сердцах людей, порождают в нас тёмно-мистическую тоску, жажду наслаждений и вожделение, ещё более стимулируя приток питательного тумана.

Среди них есть каста высших посвящённых, жрецов, поддерживающая непосредственную связь с Воглеа и другими сильнейшими демонами. Эти жрецы способны оказывать целенаправленное воздействие на сознание людей. Выбирая тех, кто наиболее падок до мистических удовольствий Дуггура, они проводят над ними планомерную работу, в основном в состоянии сновидения или наркотического опьянения. Некоторые люди сами бессознательно стремятся к подобному контакту. Когда, в конце концов, человек в теле сновидения попадает в их мир, в него словно подсаживают демона, отравляя демонической энергией. После этого человек больше не контролирует своих действий и его ждёт либо сумасшествие и разрушение личности, либо полная демонизация, завершающаяся после смерти. В последнем случае, умерев в Энрофе, он становится патрицием, минуя стадию раба.

Когда патрицию приходит пора умирать, он усыхает, его конечности втягиваются, тело сжимается, а лицо становится похоже на злую и страшную пародию на лицо младенца, с чёрными глазами и острыми как у пираньи зубками. Превратившись в такого человеко-червя, бывший патриций вгрызается в почву Дуггура, которая становится для него не плотнее желе, и уползает вниз, в тёмный океан нечистот, названный Андреевым Буствичем5. Весь слой Дуггура словно бы плавает над этим океаном. Там человеко-червь пожирает полуживые останки душ людей и рабов Дуггура.

Время от времени с чёрной поверхности Буствича взметаются вверх светящиеся протуберанцы. Касаясь «потолка», то есть изнаночной стороны Дуггура, они оставляют на нём человеко-червей. Каждый из них, закрепляясь, образует нечто вроде серого кокона, который постепенно растёт по мере впитывания просачивающихся капель эйфоса. Человеко-червь, превратившись внутри кокона во взрослого патриция, прорывает его и устремляется в компании таких же новорождённых (но уже полностью дееспособных особей) в поисках выхода. Цепляясь каким-то образом за потолок, он ползёт по нему подобно белёсому пауку, пока, наконец, не найдёт проход наверх в виде колодца. Внешние пространства, простирающиеся вне островов Дуггура в виде своеобразных облаков, по какой-то причине непроницаемы для обитателей Дуггура и Буствича. Ни патриций, ни раб не могут выйти за пределы своего острова. Для редких же перемещений между островами служат странные специальные виды транспорта.

2. Рабы. Ими становятся те, кто перед этим в Энрофе основной целью и смыслом жизни имел получение удовольствий.6 Притягиваясь после смерти к Дуггуру, такая душа влачит здесь рабское существование. Кроме того, Дуггур выполняет роль чистилища и страдалища для стихиалей Манику, Каттарам, Рон и нибрусков – эти существа тоже находятся здесь в состоянии рабов.

Рабы выполняют в Дуггуре все хозяйственные работы, в том числе являясь зодчими и художниками, а также используются в экспериментах жрецов. Иногда, обычно в дни больших праздников, им дозволяется участвовать в оргиях патрициев.

Умерший раб проваливается сквозь ставшую вдруг для него полужидкой материальность Дуггура в Буствич, где его заживо пожирают обитающие там человеко-черви, бывшие патриции. Такая «смерть» видится для раба великим благом, поскольку после мучений в Буствиче он (вернее, оставшийся от него позвоночник и голова) сначала станет человеко-червём, а затем вновь окажется в Дуггуре, но уже в качестве патриция. Само рабство в том мире называют посвящением, а смерть – его последним этапом.

Поэтому рабы ищут смерти. Но самоубийство не даёт им желаемого результата – совершив его в стремлении стать патрицием, рабы попадают не в Буствич, а в одно из более глубоко расположенных страдалищ. Для того чтобы стать патрицием, необходима смерть в момент участия в их оргиях, от их ритуальных издевательств и тому подобного. Кроме того, иногда в Дуггуре происходит нечто вроде прорыва Буствича, латать который бросают рабов. Для последних это тоже верный способ стать патрицием.

Случаи самоубийств из-за отвращения, бунта и безысходности очень редки среди дуггурианских рабов. Душа, попав в этот мир, настолько сужает своё сознание, что практически не способна вырваться оттуда. Став патрицием, она из жизни в жизнь всё глубже погружается в океан Буствича, пока, наконец, не потеряет способность подниматься к его поверхности и воплощаться в Дуггуре. В этот момент происходит полный разрыв связи с монадой и та начинает свой путь сначала, а останки человеко-червя, разлагаясь, погружаются в жуткие глубины, где в ощущении полной безвыходности в них ещё долго теплится подобие сознания.

Однако именно последний, столь редкий тип самоубийств – практически единственный для души способ разорвать мягкие, но чрезвычайно цепкие оковы Дуггура. По сведениям автора, таких случаев бывает лишь несколько в столетие, по крайней мере, так было в последний век. Один из вырвавшихся был при жизни человеком искусства, а другой – военным, оба к тому же были титанами. Вообще, только титанам почти и под силу подобное освобождение. Впрочем, они редко попадают в Дуггур – это для них слишком мелко.

3. Великая демоница. В каждом острове-городе Дуггура имеется тесно связанное с Воглеа и почти не способное к передвижению существо в виде необъятной, но отдалённо человекоподобной туши. Осуществляя связь населения этого мира с Лунной Демоницей, непрерывно отдаваясь одновременно целым толпам, создавая сладостные иллюзии и воздействуя подобно мощному эйфорогенному наркотику, эта демоница является центром и скрепляющим началом жизни каждого дуггурского города.

Каждая демоница имеет свою неповторимую индивидуальность, которая придаёт своеобразный колорит ночной жизни соответствующего города нашего слоя. Ни происхождение, ни какие-либо подробности их существования автору неизвестны. Возможно, эти существа – реликты, оставшиеся с до-патрицианских времён. По крайней мере, в некоторых древних городах Энрофа их почитали за богинь, создавая соответствующие культы.

4. Воглеа. Лунную Демоницу, конечно, нельзя назвать непосредственной обитательницей Дуггура, но она постоянно незримо присутствует в нём, а её мир сквозит в Дуггуре как никакой другой. После появления расы патрициев усилилась яркость Луны в этом слое, а сама она стала видна более отчётливо.

До того же, как установилось владычество патрициев, Дуггур был более земным. В нашем мире это выражалось, по-видимому, в том, что культы Луны носили менее сексуально окрашенный характер, а сама сексуальность была больше ориентирована на культ плодородия и деторождения и кое-где – на сексуальное обожествление животных и сил природы. Древние богини Энрофа были не столь порабощающе, мистически прекрасны, развратны и жестоки.

В дни особых праздников толпы патрициев и рабов с помощью определённых ритуалов и при участии великой демоницы создают для Воглеа тропу вниз, к себе. Она нисходит в призрачном голубоватом луче в одном из своих отражений, дробясь на множество образов, соединяющихся с каждым из патрициев. Рабам запрещено участвовать в этих действах, но они могут смотреть и желать. Прячась по тёмным углам, они взирают оттуда на чужое наслаждение и совокупляются друг с другом.

5 . Древние демоны. Эти существа остались в Дуггуре с до-патрицианских времён и присутствуют там везде, находясь словно бы в спячке. Пробуждаемые патрициями только в случае необходимости, они защищают остров от вторжений извне из других слоёв (острова между собой не воюют), а также используются жрецами для подсаживания к завлечённым в Дуггур душам живых людей.

6. Демоны-«животные». Это тоже часть древнего населения Дуггура, внешне напоминающая животных, а именно помесь леопарда или ягуара с борзой собакой. Древние сексуальные культы животных были основаны, видимо, на взаимодействии людей именно с этими существами. Ныне они используются патрициями в оргиях и развлечениях, а также для охраны. Обладая невероятной чувствительностью, они способны уловить таящихся пришельцев из других слоёв сквозь любую защиту.

Одним из таких гостей бродил по этому миру вместе со светлым защитником и автор. Эти путешествия происходили тогда, когда он начал осознавать присутствие в своих сновидениях эмиссаров Дуггура и сопротивляться им.

Существа Дуггура постоянно охотятся за нами. Делают они это с помощью следующих средств.

1. Наркотики (как правило, эйфорогены и психостимуляторы) и алкоголь. Не то чтобы наркотики были созданы при участии Дуггура, но эти вещества используются им (впрочем, не только им) для воздействия на наше сознание, делая его более податливым. Эйфорогены вызывают очень быстрое привыкание на физическом, а психостимуляторы – на психическом уровне. При принятии же галлюциногенов человек оказывается в опасном состоянии, близком к осознанному сновидению, о чём будет сказано ниже.

2. Произведения искусства и реклама. Это пропаганда фиксирующего сознание на получении наслаждений гламурно-гедонистического образа жизни («бери от жизни всё»), тёмно-сексуального или околосексуального мистицизма, «свободной» любви и вседозволенности, сексуальных извращений и наркотиков, романтизация вампирических типажей. Ряд сцен в современных фильмах и рекламе почти прямо передают картины Дуггура, а некоторая музыка точно воспроизводит его музыку, уводя в дурной транс. При этом всё это преподаётся в соблазняющей форме.

Музыка Дуггура похожа на наше тяжёлое трансовое направление – очень развит ритм при отсутствии духовых и струнных инструментов. Хотя иногда встречается пение рабов – этакое злое хоровое пение, потусторонний хор хищных ведьм – главное в ней – это тяжёлый и быстрый трансовый ритм. Простая технически, она удивительно эффективна в плане изменения состоянии сознания. Кроме того, многие наши произведения, не передавая прямо музыку Дуггура, рисуют музыкальными средствами его ландшафты. Распространённость этих мотивов в современном искусстве поражает.

3. Ночные клубы и другие подобные явления современной жизни. Ночные клубы – это часто совершенно беспримесное дуггурослужение, последовательная практика сближения с этим слоем.

4. Сатанинские секты, родственные древним культам тёмных богинь, получающие сейчас всё большее распространение. Устанавливая контакт с обитателями Дуггура, эти люди прикармливают демонов в надежде получения определённых выгод. Излишне говорить, что после смерти их ожидают ужасные страдалища, в лучшем случае – Дуггур.

5. Паттерны, или вирусы, соответствующих мыслей и желаний, наполняющие наш слой. Подобно бульону, разлитому в ментальной среде человека, они проникают в трещины нашего существа, делая нас доступными воздействию Дуггура. Каждый наш маленький выбор, пусть даже только в мыслях, питает тот мир. Каждый раз, когда мы смотрим на другого человека как на соблазнительный или соблазняемый объект, каждый раз, когда мы останавливаем своё внимание на похоти любого рода, мы укрепляем свою связь с Дуггуром. Поставляем эйфос. При этом в сознание встраиваются шаблоны, заставляющие делать это постоянно и как можно более эффективно. Вообще паттерны весьма характерны для демонического воздействия на нас.

Присутствуют эту паттерны и в наших сновидениях, как правило, в виде вирусов восприятия. Однако важно, что там мы обычно не способны потакать сознательно и последовательно их воздействию, поскольку не осознаём себя в сновидении. Именно поэтому так опасны галлюциногенные наркотики, которые фактически насильно вводят нас в состояние осознанного сновидения, из которого мы не можем выйти, пока не закончится действие вещества.

6. Эмиссары Дуггура в сновидениях – суккубы и инкубы. Чаще всего в их облике предстают древние демоны, но бывает, что и жрецы-патриции.

7. Похищение. Когда количество сознательных выборов человека в пользу соблазнов Дуггура превышает некое критическое значение (разное для каждого из нас), начинают происходить регулярные похищения в теле сновидения в тот мир. Их результатом становится вживление в существо человека древнего демона. Естественно, сам человек этих похищений почти никогда не помнит.

Единственным способом противостояния этим существам является молитва, непрестанное бодрствование и устранение паттернов Дуггура в помыслах. В момент нападения в сновидении помогает только молитва. При нападении демоны рвутся прямо к нам в сердце, часто обманом или соблазном. Поэтому необходимо наполнять сердце молитвой и призывать Господа, осеняя себя и их крестным знамением.

С тревогой и сожалением автор констатирует непрерывное усиление влияния Дуггура на современное общество. Каждый день исподволь в наше сознание продвигаются его ценности, а сами мы привыкаем к его присутствию, к тому, что это нормально. Втягиваемся, совершая сознательные выборы в пользу соблазнов этого слоя. Эти маленькие выборы очень важны. Часто ведь в нашей жизни и не бывает момента одного большого жизненного выбора. Как правило, происходит иначе: этот выбор разбивается на множество маленьких и с виду безобидных шажков. Мы совершаем их раз за разом, пока не приходит время пожинать плоды...

**