Вчера было Андреево стояние, в 6 вечера. Читался весь канон преп. Андрея Критского, а также житие преп. Марии Египетской.
ВИДЕО. Священник Антоний Борисов рассказывает о Великом каноне св. Андрея Критского - особая служба, которая совершается только во время Великого поста. Канон святого Андрея Критского читается только два раза в год - на 1-й и 5-й седмицах Великого поста. Состоит из 9 песен, каждая из которых содержит ирмосы и 30 тропарей.
ВИДЕО. Продолжение рассказа священника Антония Борисова.
Поучение Святителя Макария (Невскаго), Митрополита Московскаго и Коломенскаго (+1926г.) в неделю Ваий
В видимом мире видится приближение весны — времени посева для земледельцев. И в духовном мире есть своя весна — время сеяния на духовных нивах душ христианских. Это время настоящаго великаго поста. Земледельцы сеют хлебныя семена весной, а зимой сеять невозможно: тогда истребляется то, что было посеяно весной, пожато летом и собрано осенью. И в духовном мире есть своего рода зима, когда не сеют духовных семян, а только истребляют посеянное. Таковой зимой для духовнаго делания можно назвать время, предшествующее посту — время святочных и масляничных дней, время увеселительных зрелищ в театрах, цирках, время балов и других греховных увеселений. Тогда, действительно, многие и весьма многие заняты исключительно истреблением всего посеяннаго во дни святых праздников и постов. Земледельцы сеют некоторых семян много, как существенно необходимых для питания в течение всего года, а некоторых немного, только для приправы к кушаньям. И при духовном сеянии происходит нечто подобное. У земледельца считается существенно необходимым хлебныя семена: пшеница, рожь, ячмень и т. п., а у делателей на духовной ниве необходимыми семенами считаются добродетели: смирение, сокрушение сердца, кротость, чистота, терпение, воздержание. Земледельцы не в одно и то же время сеют все семена, но одни раньше, другие позднее. И святая Церковь, приглашая чад своих к духовному деланию, указывает им в какое время на какия добродетели должно быть обращено особенное внимание для упражнения в них. Так, в одну неделю она указывала на смирение мытаря, в другую на покаяние блуднаго сына; во второй неделе поста она учила духовному деланию — умной молитве, чрез которую достигается чистота сердца, воспоминая защитника православнаго учения об этой молитве, св. Григория Паламу; затем указывала на крест Христов для того, чтобы ободрить духовных делателей в подвиге поста. На пятой неделе, как образец подвигов в борьбе со грехом, она воспоминала Марию Египетскую; при вступлении в шестую неделю четыредесятницы Церковь, напоминанием из Евангельской притчи о богатом и Лазаре, указывала подвижникам благочестия на дела милосердия.
Последуя наставлениям матери нашей святой Церкви, мы в настоящий день пастырским долгом своим считаем пригласить вас, возлюбленные братие о Господе, к сеянию духовнаго семени — милостыни, составляющей одну из важнейших, существенно необходимых для духовной жизни добродетелей.
Милостыня есть плод христианской любви; а любовь составляет совокупность совершенств: все добродетели заключаются в заповеди о любви; стяжавший любовь приобрел все добродетели.
Если бы нужно было для кого-либо указание, куда в настоящий день направить вашу милостыню, этот плод любви христианской, то мы указали бы на тех собирателей, которые в этот день назначены для принятия жертв любви христианской. Из надписей, которыя они имеют при себе, при обхождении среди богомольцев с блюдами, вы увидите, что этот сбор назначен на нужды Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества. А таковыя нужды составляют, между прочим, следующее: утверждение православия в Святой Земле; охранение православных христиан, обитающих в пределах Святой Земли, от совращения их в инославныя исповедания — католичество и протестантство; устроение в Св. Земле православных храмов; устройство школ, больниц и приютов для детей православных жителей этой страны. В то же время нужно бывает там оказывать помощь православным русским богомольцам, приходящим в Св. Землю для поклонения Гробу Господню и другим святыням; для таковых богомольцев устроены в св. граде Иерусалиме и других местах странноприимные домы с больницами и другими приспособлениями. На все это требуется много и весьма много средств. А эти средства собираются по преимуществу в настоящую неделю Ваий, когда празднуется вход Господень в Иерусалим.
Итак, уготовайте себя для такого духовнаго сеяния — милостыни, на утверждение православия в Св. Земле, на помощь нуждающимся обитателям этой Земли, на воспитание детей их в истинах православной веры, правилах благочестия, на устроение странноприимных домов, больниц для наших православных русских богомольцев, на облегчение им пути, когда они отправляются в Св. Землю и обратно.
Не будем скупы при подаянии милостыни, зная, что даем не людям, а Богу; подающий милостыню делает должником своим Бога, Который любит воздавать сторицею тому, кто дает Ему чрез бедных и больных, которых Он благоволит называть братьями Своими. Чем больше милостыня, тем щедрее будет за нее воздаяние; сеющий скупо, скупо и пожнет.
Слово священномученика Арсения (Стадницкаго) (+1936г.) митрополита Новгородскаго и Старорусскаго в неделю Ваий.
Об изменчивости человеческих чувств.
Перенесемся с вами, братие и сестры, мыслию почти за две тысячи лет назад и представим себе славный и дорогой для христиан град Иерусалим в те отдаленныя от нас времена. Перенесемся к последним дням земной жизни Спасителя и посмотрим, что делалось тогда.
В славной Иудейской столице, граде мира, Иерусалиме происходит нечто необычайное: улицы полны народа; все куда-то спешат; взоры каждаго обращены к Елеонской горе, мимо которой проходит путь из близлежащаго селения Вифании. Вот приближаются несметныя толпы народа, сопровождающия седящаго на осляти человека. Вы обращаете взоры ваши на него и узнаете дорогой лик. Он знаком вам по иконам. Сколько раз вы обращали свои взоры на этот светлый лик и получали отраду, утешение! Вы узнаете Спасителя. По мере приближения Его к Иерусалиму, толпы людей увеличиваются, а вместе с тем растет и восторг сопровождающих Его. Народ оказывает высокия почести Грядущему на осляти: снимает с себя одежду и постилает под ноги осла, срывает пальмовыя ветви и покрывает ими дорогу, от восторга потрясает руками. А над всем этим слышатся громкие крики, сливающиеся в один гул подобно грому, подобно бушующим волнам, — то дети еврейския взывают: «Осанна Сыну Давидову».
Что-же вызвало такие поразительные восторги народа? Праздника в этот день не было, до Пасхи еще оставалось несколько дней. Спаситель и раньше приходил в Иерусалим и не только никаких восторгов не встречал, никаких почестей не удостоивался, а, напротив, возбуждал у многих злобу и ненависть. Откуда же такая резкая перемена теперь: общий подъем народнаго духа и поистине царская встреча?
Чтобы понять происшедшее, — нужно принять во внимание только что совершенное Спасителем воскрешение Лазаря. Чудо это было настолько поразительно, что народ не мог не уверовать во Христа, как обетованнаго Мессию. Весть о чудесном событии с Вифанским Лазарем быстро распространилась по Иудейским городам и весям. И вот народ узнает, что Сам Чудотворец идет в Иерусалим. Вполне естественно, что он приветствует Христа не как человека, а как Бога. Сомневаться в искренности происходившей встречи нельзя было. Иностранцы, присутствовавшие тогда в еврейской столице в виду приближения Пасхи, могли сказать: вот истинная любовь Израиля к своему царю.
Но в то время, как народ торжествовал пред лицем своего Мессии, Спаситель, по свидетельству Евангелиста, плакал... Почему же? Он видел будущее приветствовавшаго его народа и города, и плакал... Его состояние не могло быть понятно толпе, которая видела только события, но не в состоянии была проникнуть в их сущность. Христос же, как Богочеловек, за раскрывавшимися блестящими внешними картинами видел другия картины. Он знал, что всего чрез несколько дней эта самая толпа, кричащая сейчас «осанна», будет вопиять «распни Его». Чувства у каждаго изменчивы, а у толпы в особенности. Толпа — что море. Ея настроение похоже на поверхность морскую. Ея чувства так же скоро преходящи и капризны, как и вода. Подует маленький ветерок, и море заволнуется. Так и народ: сегодня он приходит в восторг, а завтра неистовствует, негодует. Спаситель видел, что чувства народа и в данную минуту не глубоки, и плакал, — плакал не о Себе, потому что явился на землю для нас, для нашего спасения, — Он плакал об Иерусалиме, о народе, который не уразумел великих дней и возстал против столь долго ожидаемаго им Мессии.
Да, братие, если сопоставить торжественный вход Христа в Иерусалим с последовавшими вскоре событиями, — нас не может не удивить поразительная изменчивость чувства. Поневоле приходишь к заключению, что нельзя доверяться чувствам, сердцу. Человеческий восторг и ненависть — это дуновение ветра: как ветер переменчив, так и чувства; сегодня любовь, завтра — ненависть. В момент страданий Спасителя человеческое сердце с поразительностию открыло непостоянство своих привязанностей. Куда у подножия креста девалась народная любовь? Достаточно было появиться нескольким лжесвидетелям, довольно было произнести несколько обвинительных слов, и приговор народа был готов: Христос — не Мессия, Сын Божий и Царь Израилев, а — преступник, нарушитель законов Божиих и человеческих; Спаситель, Который говорил об исполнении закона, является пред судом нарушителем закона, достойным смерти. Уже не кричат Ему «осанна», да здравствует, а слышится грозное «распни Его».
Впрочем, чувства человеческой привязанности были изменчивы не только две тысячи лет назад и не только по отношению к одному Спасителю. Я мог бы показать подобные примеры и из истории родной нашей Руси; но, за недостатком времени, я умолчу об этом. Хочу лишь обратить ваши взоры на предстоящие дни Страстной седмицы, и вы тогда, быть может, увидите, что и мы можем сегодня кричать «осанна», а завтра «распни Его».
Вот наступают великие дни страданий Спасителя. Святая Церковь воплотила каждый момент жизни Иисуса Христа в особых службах, молениях и обрядах. Но особенно подробно и живо вспоминаются события из земной жизни Христа в Страстную седмицу. Все, что Он говорил и делал, и вся последовательность Голгофских событий в ярких красках возстает в эти дни перед нашими глазами. Вся Страстная неделя так чудна по своему богослужению и обстановке, что лучшаго церковнаго времени и отыскать нельзя. Совершающияся священнодействия велики и знаменательны, песнопения трогательны и выражают сущность воспоминаемых событий. В великие Четверг и Пятницу, например, перед нами так живо раскрывается вся чудесность нашего спасения и неизмеримая великость и ценность Крестной Жертвы. Мы видим: как современники глумятся над Великим Праведником, как Иуда целует и предает своего Учителя, как Его распинают и как Он предает Богу дух Свой. Мы это так живо представляем себе, как будто сами являемся очевидцами Евангельских событий, слышим Его молитву за Своих врагов: «Господи, прости им: не ведят бо что творят»; видим гвозди, вбиваемые в Его руки и ноги, зрим пролитую пречистую кровь. Мы чрез символы богослужения присутствуем около Христа до последняго Его вздоха, погребаем вместе с Никодимом и Иосифом Его пречистое тело...
Наступает Великая Суббота. Не испытывали ли вы, что в этот великий день как будто вы потеряли нечто незаменимое, часть дорогого существа? Спаситель во гробе... Вы ждете и надеетесь, что смерть не может победить Безсмертнаго и что временное ея торжество должно разрешиться победой жизни. И действительно, Христос воскресает и побеждает смерть и ад. Теперь все преображается. Где та печаль, которая сковывала лица всех? Она претворяется в радость с воспоминанием о великом священном дне. Вот когда христианин чувствует всю силу и божественность своей религии! Вот когда в нашем сердце напечатлеваются светлыя чувства, которыя остаются на всю жизнь! Спросите кого-нибудь: какия у него от детства сохранились самыя лучшия воспоминания? Он вам укажет на Страстную и Пасхальную седмицы. О, если бы подобныя священныя воспоминания сохранились во всей чистоте и во всю нашу жизнь! Если бы этот чистый пламень разгорался все больше и больше! Если бы наш дух, поднятый священными воспоминаниями на небесную высоту, постоянно находился на ней! Но, к сожалению, огонь религиозной жизни скоро потухает, когда нас объемлет житейская суета. И часто сердце наше, которое, казалось, было полно неизмеримой любви ко Христу, объемлется пустотою. Наш ум, познавший Христа в таинстве Крещения, в житейской суете легко забывает, что он облекся во Христа, и естественную преданность Ему вторично заменяет криком: «распни Его».
Евреи кричали при встрече «осанна», а чрез несколько дней «распни Его». Они в знак своего восторга пред Мессией срывали пальмовыя ветви, снимали с себя одежды и постилали ими дорогу, а чрез короткое время били Его тростию, срывали с Него одежды, издевались над Ним. Мы также в знак нашего приветствия «грядущему на вольную страсть» Спасителю получаем ветви, хотя и не пальмовыя. Но есть ли наше торжество — искреннее влечение сердца и начало нашего душевнаго обновления? Вчера я был свидетелем, как вы восторгались Спасителем, стараясь получить маленькую веточку; пот лился с ваших лиц; получался иногда от скопления людей даже некоторый безпорядок, но он в такия минуты простителен; и я умилялся, видя желание каждаго иметь в своих руках освященную веточку вербы. А вот сегодня я не вижу уже столь много народа, — храм начинает пустеть, и, быть может, в ближайшие дни я не увижу здесь уже никого. Те, которые еще вчера кричали «осанна», не придут в эти великие дни в храм и через то выразят сочувствие распинателям Христа, крича вместе с ними: «распни Его». А между тем, в эту неделю совершается чудная служба, при чем в некоторые дни она бывает ночью и мало кто посещает ее. В самые святые часы церкви пусты и народа нет, — он или спит, или занимается житейскими делами. Вот, например, в Великую Субботу мы начинаем службы при малом числе молящихся. А между тем это единственная в году служба по своему символическому значению, когда, так сказать, жизнь борется со смертию, свет со тьмою; когда половина службы посвящена воспоминаниям о смерти Спасителя, а половина Его славному воскресению, — и в это время мало бывает народа. Только проезжая к себе после богослужения, вижу на улицах множество людей, а кругом открытыя лавки и бойкую торговлю. Тяжело бывает смотреть эту житейскую картину. Неужели трудно почтить страждущаго и умершаго Спасителя один раз в год? Неужели трудно оставить всю обычную суету, никому и не нужную, и принести песнь исходную Христу?
Итак, когда Спаситель плакал в воспоминаемый сегодня день об Иерусалиме, не плакал ли Он и о нас? Да, и о нас плакал, о наших изменчивых сердцах. Потому я желаю, чтобы священные восторги пред воспоминаемыми евангельскими событиями не остывали в ваших сердцах и чтобы вы не были подобны Иудеям, которые сегодня кричали «осанна», а чрез несколько дней «распни Его». Желаю и молюсь, чтобы мы, как во все дни эти, так и во всю свою жизнь воспевали: «осанна Сыну Давидову. Благословен грядый во имя Господне».
Слово Священномученика Кирилла (Смирнова), Митрополита Казанскаго и Свияжзкаго (+1937г.) в Вербное Воскресенье
Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядый во имя Господне! Осанна в вышних! (Мф. 21, 9)
Этот клич народного приветствия раздавался у врат града Иерусалима и по стогнам иерусалимским в то самое время, когда книжники и фарисеи решили участь ненавистного им Учителя Галилейского, а нашего Господа Иисуса Христа. Они отдали уже приказ, чтобы всякий, кто узнает, где Христос находится, объявил им — и они схватят Его, чтобы предать смерти. Несмотря, однако, на это, Христос Господь идет в Иерусалим, как в Свой стольный город. Народ встречает Его пением «осанна»! — и никто не смеет прикоснуться к Нему.
Не свидетельствует ли это с очевидностью, что дело спасения нашего, страданиями Господа совершенное, осуществлено Спасителем не в зависимости от каких бы то ни было решений книжников и фарисеев, а как совершенно свободное изъявление Его благой воли, избравшей и час и день, какой Он Сам находил для сего благовременным и необходимым?
С другой стороны, этот восторг народный, таким пышным и светлым облаком окруживший Христа и заслонивший собою всю ненависть и злобу книжников и фарисеев, не свидетельствовал ли с ясностью, что несмотря на бездну падения, в которую погрузился человек, все-таки в глубине души его осталось довольно еще благородства и благоподобия, чтобы при виде истинного величия со всею восторженною искренностью воззвать: «Осанна!» Посему настоящий праздник есть и навсегда останется праздником торжества лучших сил и благороднейших движений души человеческой и всегда будет для нас источником светлой радости. Недаром мы и встречаем его с возжженными свечами.
И Господь, благоволивший вызвать пред самими Своими страданиями весь этот восторг оказанной Ему народом встречи, тем как бы без слов вещал в отдаленнейшие глубины времен, что ведает Он достоинства души человеческой и с любовию готов вручить ей все блага искупления, которые идет приобрести путем Креста и погребения. Принимая эти приветствия, Господь как бы говорил: «Пусть люд, ликующий около Меня, сам видит теперь, что есть в нем силы сбросить с себя всякую грязь житейскую, всякую злобу и ненависть, и в подъеме лучших своих душевных движений доходит до вожделенной высоты, до полного перерождения». Чрез несколько дней это торжественно подтвердил благоразумный разбойник, первым вступивший в райские обители вместе со Спасителем Христом.
Но ободряясь и утешаясь отрадными упованиями, даваемыми нам настоящим праздником, не забудем все-таки, братие, что при входе в Иерусалим Господь наш явил миру и чувства скорби Своей. Он плакал об Иерусалиме, плакал о том равнодушии к спасению, о том упрямстве, с каким многие из современных Ему иудеев закрывали глаза на все явленные перед ними знамения посещения Божественного.
И этот плач Христов пусть служит нам предостережением не складывать рук и не успокаиваться только на вере в нашу способность к исправлению, к перерождению, но настойчиво работать над собою, над преодолением и вне себя, и в себе самих всякого зла, чтобы восходя, при помощи благодати Христовой, от силы в силу, достигнуть, наконец, горнего Иерусалима и вместе со всеми святыми в восторге нескончаемого блаженства воскликнуть там: «Осанна Сыну Давидову! Осанна в вышних!»
Слово Св. праведнаго Алексия (Мечева), пресвитера Московского († 1923 г.) в неделю Ваий
Прежде шести дней Пасхи прииде Иисус в Вифанию. Сотвориша же Ему вечерю ту. (Ин.12; 1,2)
Два обстоятельства из жизни Господа напоминает нам ныне чтение Евангельское. Одно из них – это скромная мирная вечеря Господа среди преданнейших Его друзей, другое – это торжественный вход Господа во Иерусалим.
Как ни различны эти описания по своей обстановке, но в них изображено одно: это выражение Господу чести, любви, преданности. Преподается урок христианину, что он может служить Господу двояким способом: один – это сокровенное добро нашего сердца, это чистый порыв души к делу милосердия, любви, сердечной преданности; другой – это общественные добродетели, это – видимые общеполезные деяния, дабы светили они людям и доставляли торжество добру в мире. Не все же христианину жить в суете мира, в этом житейском круговороте, в этих мелких стремлениях и целях себялюбия и чувственности, в этой злобе насущного дня. Есть другая, высшая область, в которую хоть бы по временам возносился он и отдыхал бы душею своею, это – область сердца, согретого святым чувством любви к Богу, подвигом доброго дела, духом самой чистой молитвы.
Объясним оба описанные в Св. Евангелии случая, чтобы извлечь из них назидание для себя.
Совориша ему вечерю, идеже бе Лазарь и Марфа служаше.
Зачем это Евангелие рассказывает нам о таком самом простом случае? Но, во-первых, мы видим здесь малое общество самых искренних, преданных почитателей Господа, где не было ни врагов, коварно наблюдавших за каждым шагом Господа, ни посторонних, холодных зрителей, мешающих искренней сердечной беседе. Где найдешь ныне это искреннее, беззаветное сочувствие, эту преданность, это взаимное доверие, эту сердечность друг к другу? И на что променяли мы эти прекрасные заветы доброго старого времени? Себялюбие, тщеславие, какая-то холодность между самыми близкими людьми, эта неудовлетворенность семейною тихою средою – вот что внесло наше время в жизнь общества. Чаще же вспоминайте о вечери в Вифании, чтобы отвести душу от леденящего веяния духа нашего времени.
Но не этим только назидательна вечеря Господа: среди вечери входит кроткая нежная Мария – сестра Лазаря, вселюбящая, благодарная, преданная; стыдливо опускается к ногам Господа, разливает драгоценное миро на Его главу и ноги и безмолвно отирает их своими власами. Мир, в лице учеников Господа, осудил жену за этот поступок: к чему напрасная трата столь дорогого мира. Но Господь Сердцеведец видел больше. Он видел в Марии эту глубокую любовь, готовую на все жертвы, эту благодарность, не знающую как лучше выразиться, эту преданность, отдающую самое доогое, это святое чувство, одушевляющее человека в минуту сильного радостного волнения. И Господь похвалил трепещущую Марию; Он поставил ее дело в пример всем временам: ,, Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, скажется в память ее и о том, что она сделала.”
И сколько раз этот поступок Марии производил глубокое впечатление при чтении этого евангельского рассказа: не одна скорбящая душа умилялась, не одно холодное сердце смягчалось, и вставали святые помыслы, пробуждались добрые чувства, угасала страсть и недуг. В лице Марии возвышаются те люди, кои в тишине являют незримые миру, но великие перед Богом качества души: кто проникнут смиренным чувством, кто побеждает страсть гнева и себялюбия, кто устоял в честности, кто не пал в искушениях, не возроптал в скорбях, кто обладает кротостию, чистотою, всепрощением. В лице любящей Марии прославляется та любовь к ближнему, что сочувствует радости другого, что страдает скорбию брата, что отыскивает в нем искру добра, что прощает заблудшего, что плачет о погибающем человеке, что жертвует всем, всем своим дорогим из участия к горю и несчастию.
Чаще же вспоминайте о вечери в Вифании и подольше смотрите на этот прекрасный образ Марии – любящей, благодарной, беззаветно преданной Господу.
Но время обратиться и к самому событию сегодняшнего праздника. В первый раз Господь является в такой славе и величии. В течение трех лет Его жизни Его все видели кротким, смиренным, без всяких исканий чести и славы, а теперь Он входит по-царски – на молодом осле, в сопровождении ликующего народа, при громких восклицаниях: осанна! Его видели все за самыми скромными занятиями: на берегу моря, в лодке, у ловли рыбы, посреди колосившихся полей, в пустыне тихой и безмолвной, на горе в молитве, в кругу семейном. А здесь он шествует как победитель после славных завоеваний. Его сопровождают с зеленеющими ветвями, бросают к ногам Его одежды, восхваляют все подвиги и славные дела Его. И Он не отвергает их, не уклоняется, не негодует; Он среди этих знаков почести тихо подвигается к Иерусалиму. Почему? – Потому что величественное зрелище представляет народ, когда он воодушевлен одним религиозным настроением, когда всех охватывает одна искра священного восторга, когда все мелкие интересы, страсти честолюбия умолкают и виден один только порыв истинного чувства. Он знал, Всеведущий, что под этим праздничным настроением кроются иные замыслы, таится дух вражды и зависти, что скоро эти радостные крики сменятся столь же дружным криком: ,,Распни Его”. Но Он допустил народу одну счастливую минуту войти в священное воодушевление, слиться в одном религиозном чувстве, записать лучшую страницу в жизни и истории своей. Благодарение Богу! Наше Отечество испытало эти счастливые минуты народной жизни, когда весь народ, как один человек, шли на защиту своего Отечества.
Почему еще Господь не отверг этих знаков чести и хвалы, приносимых Ему? – Потому что это всенародное неподкупное чествование могло остановить тайную вражду, могло вразумить слепотствующее заблуждение, рассеять мрак неверия, обратить мысли к великим подвигам добра, к чудесам милосердия Господа, к Божественному лицу Его. Великие дела добра, честности, безкорыстия, являемые с высоты, не проходят бесследно, они вызывают подражание себе, они сеют святые дела, они содействуют торжеству добра в мире. И если уже и они не производят действия, если и светлые примеры не переменяют черствой души: кто виноват в погибели? Вот почему Господь, сожалея об Иерусалиме, обратился к нему со словами: о, если б ты хоть в этот день твой узнал, что может спасти тебя. Но сие сокрыто от очей твоих. Какою горестью любящего сердца дышат эти слова Господа, и вместе как безотрадны они для Иерусалима: хоть в этот день твой; тебе дается еще урок, еще один день жизни, когда ты еще можешь возвратить к себе милость Божию, еще не все потеряно, сделай одно усилие, пойми важность этого дня посещения Божия. Но нет, очи твои смежились, на тебя это сильное зрелище не действует, час твоей погибели, осуждения настал.
Пожелаем, чтобы в обществе нашем более светила нам общественная добродетель, чтобы более являлось мужей чести, добра и правоты, чтобы не были мы невнимательны к знамениям событий нашего времени.
Итак, в сегодняшнем празднике мы видим два примера чествования Господа – выражения любви, усердия, преданности Ему: один – тихая любовь Марии, принесшей жертву от сердца, и другой – это общенародное чествование Господа.
Слово Митрополита Филарета (Вознесенскаго), Восточно-Американского и Нью-Йоркскаго (+1985г.) о воскрешении Лазаря
В жизни часто бывает так, что ребенок провинится, и отец справедливо и заслуженно его наказывает. Но потом, когда видит, как ребенок плачет, скорбит, родительская любовь вступает в свои права, и отец старается приласкать и утешить наказаннаго сына.
Страшный приговор когда-то обрушился на главы наших согрешивших прародителей в райском селении. Господь, после их страшнаго греха, когда они Ему изменили и перешли на сторону искусителя - Его врага, сказал: «Земля еси и в землю отыдеши», т.е. «ты в прах возвратишься». И этим наших прародителей и их потомство Господь приговорил к смертной казни, ибо до этого человек был безсмертный. Не имея греха он бы не умер и жил бы вечно, а после этого он стал добычей смерти. Но Господь наш знает, как страшна для человека смерть, ничто его так не страшит, как именно смерть. Потому, чтобы человеку облегчить самую мысль о смерти, чтобы устранить ея страх, Господь и совершает те Свои чудныя дела, о которых мы читаем в Святом Евангелии. В частности совершает чудо, о котором мы сегодня празднично вспоминаем, величайшее из Его чудес - ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ.
Господь говорил раньше апостолам: «Верующий в Меня, если умрет, то оживет». Говорил, что настанет момент, когда находящиеся в гробах услышат глас Сына Божия и изыдут из них живыми. Но все-таки есть смерть разрушающагося тела человеческаго и это ужасает нас. И Господь, как бы утешая нас, ободряя нас, показал на примере Лазаря, как по гласу Сына Божия из гробов выйдут умершие. Он возгласил, Его Всемогущий Глас потряс бездну и ад, и Лазарь, тело котораго уже наполовину разрушилось, вышел из гроба живой, невредимый и здоровый.
Сегодняшний праздник, поэтому в особенности близок нашей душе, отраден для нея. Здесь мы празднуем наше будущее воскресение. Через семь или восемь дней настанет Праздник из праздников, Торжество из торжеств, когда мы будем торжествовать Воскресение нашего Господа, «с Собою вся воскресившаго», как поет Церковь. Но вот, чтобы показать нам, как это будет, как мертвые по гласу Сына Божия выходят из гробов, Господь и воскресил умершаго Лазаря. Что это именно так, говорит и церковный тропарь, который и завтра поется и сегодня: «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже» - т.е. удостоверяет всех в том, что будет всеобщее воскресение: Ты, Христе Спасителю, из мертвых воздвигл еси Лазаря, показывая нам, каким будет это всеобщее воскресение.
Душа наша в этот день особенно радуется, светло радуется, потому что смерть перестала быть страшной. Как несчастны безбожники! Мы, конечно, знаем, что они ошибаются, что после смерти не уничтожается человек. Они же думают, несчастные, что смерть и - все кончено, умер человек, разрушилось его тело и с жизнью покончен вопрос. Все их речи о том, что их вожди живут в безсмертии в сердцах человеческих - пустой вздор! Душа человеческая не этого ищет, а ищет освобождения от страха смертнаго. Господь его и дарует, ибо после того, что Он сделал для нас, оказывается, что смерть не есть исчезновение в бездне небытия, а только временный сон, более долгий, чем сон обыкновенный. Но все же сон, ибо Он Своим Всемогущим Гласом всех нас разбудит в ведомое Ему время для того, чтобы мы перешли в вечность. Как светел и отраден этот день! Душа человеческая не может не трепетать от восторга, потому что, повторяю, празднуем наше ОБЩЕЕ ВОСКРЕСЕНИЕ! Так помни это, душа человеческая, и благодари Господа своего за великую Его милость к тебе. Аминь.
Слово Святителя Иннокентия (Борисова), Архиепископа Херсонскаго и Таврическаго (+1857г.) в Субботу Лазареву
Этот праздник можно назвать праздником дружества. Иисус говорит: Лазарь, друг наш успе (Ин. 11, 11) и спешит в Вифанию, несмотря на опасность там для Своей жизни от Иудеев. Ученики говорят также: идем и мы, да умрем с ним (Ин. 11, 16), говорят то, что могла внушить только самая пламенная дружба к Лазарю. О Марфе и Марии, сестрах его, не возможно и усомниться: их душа и сердце, как бы, погребены вместе с братом. Сами фарисеи, забыв свои лицемерные виды и расчеты, пришли в Вифанию не для чего другого, как утешить сестер в смерти брата. А при гробе Лазаря — тут Иисус даже прослезился; и, конечно, не от уныния и печали, ибо сейчас скажет: Лазаре, гряди вон, — а от любви и дружбы, для которых тяжело видеть, и на одну минуту, возлюбленного своего во гробе среди праха и тления. Посему-то сами Иудеи заговорят: виждь, како любляше его! (Ин. 11, 36). Итак, праздник сей можно по всей справедливости назвать праздником дружбы.
Ныне самый удобный случай обратить внимание на то, как Господь поступает со Своими друзьями и возлюбленными. Как Он любит их? Так любит, что проливает слезы на их гробе. Иисус не плакал на Своем кресте, а над Лазарем — плачет, и сделал для него то, чего не делал ни для кого — воскресил его из мертвых уже четыредневна и смердяща.
Но любовь сия делает ли друзей Господа вовсе защищенными от какой-либо скорби и искушений? Напротив. Из примера Лазаря и сестер его видно, как справедливо замечено Апостолом Павлом, что его же любит Господь, того наказует и испытует (Евр. 12, 6). Ибо, смотрите, вот семейство, которому Господь постоянно уделял Свое внимание, и во время пребывания в Иерусалиме, всегда находил для себя дружеский приют и успокоение, которому явил столько знаков Своей благорасположенности, так что оно нисколько не сомневалось в любви Его, а возлагало на Него полную надежду. Едва только Лазарь заболел, дали Ему о том знать в уверенности, что Он не медля явится к Своему болящему другу.
Вот, говорю, семейство святое, чистое, самое близкое к Господу, и, однако же, какому великому искушению и какой скорби подвергается оно теперь со смертью Лазаря! Господь, без сомнения, мог отвратить болезнь от Своего друга, но не отвратил; мог сделать ее, по крайней мере, не смертельной, но не сделал; мог поспешить чудом и прийти в Вифанию на другой, или третий, день по смерти, но явился — на пятый. Почему так и для чего? Для того, чтобы сделать и Лазаря, и сестер его вполне орудием славы Божией, чтобы дать им — и печалью своей, и болезнью брата, и самой смертью его — послужить великому делу спасения человеческого: да прославится Сын Божий ея ради (Ин. 11, 4)!
Так поступает Господь с другами и присными Своими! Он блюдет их, как зеницу ока, без Его воли не падает с главы их ни одного волоса: но это не значит того, что Он непрестанно осыпал их благодеяниями, что увеселял и питал их сладостями, как поступают с детьми своими сердобольные, но неразумные матери, портя таким образом их нрав, приучая их к изнеженности и роскоши. Нет, Господь премудр и не может поступать таким образом. Он взирает не на удовольствия, а на истинную пользу любящих Его и любимых Им; и, для укрепления их в вере, любви, смирении и преданности, нередко посылает на них такие искушения, каких не видят и грешники.
У кого, например, из грешников требовал когда Господь в жертву Себе сына? А у Авраама — требовал. Кто любезнее Ему был двенадцати учеников Его? И все они скончались за имя Его среди мучений — иной от меча, иной от креста, иной от камней. Все это не только по любви их к Господу, но и по любви к ним Господа. Ибо для Него, как Всемогущего, ничего не стоило отвратить от них все искушения, окружить их даже всеми видами земного счастья. Но Он не сделал этого, а, напротив, попустил обрушиться на них всем бедствиям — да перенесением их взойдут на большую высоту и достигнут светлейших венцов, потому что ничто так не делает человека чистым, ничто так не возвышает его в духе и не приобщает к Богу, как мужественное перенесение скорбей и напастей.
Престанем же, братие мои, соблазняться и недоумевать, если видим, что кто-либо и из вернейших рабов Божиих не благословляется в земных делах своих, терпит нападение или клевету, страдает от болезни и других зол. Ужаснемся, напротив, и пожалеем, когда встретим счастливого во всем нечестивца, высящегося яко кедр Ливанский. Ибо это значит, что он, как неисправимый, предоставлен уже самому себе и, по выражению Писания, восприемлет, подобно богачу Евангельскому, благая в жизни своей, чтобы по смерти идти прямо в огонь геенский.
Престанем унывать и отчаиваться, когда и нас, несмотря на чистоту рук и правоту путей наших, посетит какая-либо горесть и потеря. Напротив, если мы хотим быть воистину рабами Господними, то должны не падать, а возвышаться в духе, утешаясь той мыслью, что Господь взирает на нас, не как на малых детей, неспособных ни к какому подвигу, а как на возросших, от коих с благонадежностью можно ожидать и требовать жертв и усилий.
А для сего утвердим навсегда в душе нашей мысль, что все горести и напасти земные, в чем бы они ни состояли, и как бы велики ни были, коль скоро переносятся надлежащим образом, то есть, со смирением, верой и предоставлением себя в волю Божию, никогда не могут повредить нам, а, напротив, всегда доставляют великую пользу душевную. Хотите знать какую? Ту, что ослабляют в нас плотского человека, этого опаснейшего врага нашему спасению; ту, что подавляют в нас приверженность к благам мира и его нечистым утехам и обращают мысли наши к небу и вечности; ту, что приближают нас к Богу, заставляя в Нем едином, яко неизменном и вечном, искать для себя опоры и утешения; ту, наконец, что видимо уподобляют нас Господу и Спасителю нашему, Который, во время бытия Своего на земле, не царствовал и не блаженствовал, хотя имел на то все права, а ежедневно лишался, терпел и страдал — ради спасения нашего. Аминь.
Мы вступаем сегодня в тяжелые дни: в дни, когда мы вспоминаем Страсти Христовы, в дни, когда и нам будет нелегко приходить в храм выносить долгие службы, молиться. Многие поставят перед собой вопрос: а стоит ли ходить, когда тело так устало, когда мысли разлетаются, когда нет внутренней собранности и настоящего участия в том, что происходит?.. Вспомните тогда то, что было в дни Страстей Христовых: сколько было народа, и добрых и страшных людей, которые много бы дали, чтобы вырваться из ужаса и из истомленности этих дней. Те, которые были близки ко Христу, – как у них разрывалось сердце, как истощались последние силы, телесные и душевные, в течение этих немногих страшных дней… И как сотни людей, вероятно, хотели бы вырваться из этой недели, быть свободными от того, что происходило: от гнева, от страха, от ужаса… И жизнь никуда не давала уйти; никуда не могла отойти от страстей Господних Пречистая Дева Богородица; никуда не могли укрыться от своего ужаса ученики Христовы, даже в те минуты, когда страх побеждал и они старались спрятаться от гнева народного. Никуда не могли уйти, забыть происходящее Никодим, Иосиф Аримафейский, тайные ученики Христовы, верные женщины-мироносицы. Уйти было некуда, потому что ужас обитал в их сердцах, потому что ужас охватывал их извне и изнутри. И так же некуда было уйти от этого тем, которые с ненавистью, упорно, злобно добивались Христова убийства. И вот, когда вспоминаешь это, – разве не найдешь себе места в храме в течение этих страстных дней? И у них мешались мысли, у них холодело сердце, и у них истощались силы; но они жили этим событием. И то, что будет происходить на этих днях, это не мертвое воспоминание о когда-то прошедшем; это событие, которое находится в сердце наших дней, на нем зиждется жизнь нашего мира и наша жизнь. Поэтому, что бы вы не переживали, как бы мало вы – мы – ни переживали, будем ходить на эти службы, погружаться в то, что они нам предъявляют. Не будем стараться из себя насильственно выжать какие-то чувства: довольно посмотреть; довольно послушать; и самые события – потому что это события, а не воспоминание – пусть нас ломают телом и душой. И тогда, когда, не вспоминая себя, а думая о Христе, о том, что происходит на самом деле в эти дни, мы достигнем и той великой субботы, когда Христос упокоился во гробе, – и на нас найдет покой. И когда ночью мы услышим весть о Воскресении, тогда мы тоже сможем вдруг ожить от этого страшного оцепенения, от этой страшной смерти Христовой, умирания Христова, которому мы хоть сколько-то приобщимся в течение страстных дней. Аминь. Митрополит Антоний Сурожский
В четверг две очень важные службы: Литургия в 9:00 утра и чтение 12 страстных евангелией в 6:00 вечера. Вот два коротких видео, хорошо объясняющих происходящее.
В пятницу важно быть на выносе Плащаницы в 2:00 дня и вечером в 6:00, когда совершатся надгробные похвалы и крестный ход со св. Плащаницей. Имеет смысл поисповедоваться заранее, т.к. в Святую ночь может не быть времени для исповеди.
Когда стоишь пред сим священным гробом, когда созерцаешь эти зияющие раны, этот кроткий Божественный лик, омраченный смертной бледностью, это Божественное чело, увенчанное колючим тернием, то сердце вопрошает: «Господи! Кто же так изранил, измучил Тебя? Какие злодеи так истерзали Твое пречистое тело?»
И слышится в глубинах грешной совести страшный ответ: «Ты и подобные тебе грешники! Это — дело ваших рук: Той язвен бысть за грехи ваши и мучен бысть за беззакония ваши!.. (Ис. 53, 5)».
Да, братия мои! Все нераскаянные грешники, все отпадающие от веры православной, от единой спасающей Церкви Христовой, все еретики, раскольники, суемудрые лжеучители, смущающие души простецов, глумящиеся над истинами веры, все отдавшие душу и сердце тяжким смертным грехам и не помышляющие о покаянии — все они вновь распинают Сына Божия, вновь прободают Его пречистое ребро копьем, Его пречистые руки — острыми железными гвоздями! Так говорит слово Божие, так учат святые Апостолы, так учит Святая Матерь наша Церковь — возлюбленная невеста Христова!
Но не одни нераскаянные грешники распинают Господа своими грехами. Господь пролил Свою пречистую кровь и за наши грехи. Каждый новый грех, нами совершаемый, есть новый гвоздь в Его святейшие длани, есть новый удар копья в Его пречистое ребро. Когда ты осуждаешь своего ближнего, когда издеваешься над ним, ты осуждаешь Христа вместе с книжниками и фарисеями, ты издеваешься над своим Спасителем вместе с их злыми прислужниками! Когда ты оскорбляешь собрата, поносишь его имя, ты ударяешь в ланиту своего Господа вместе с единым от слуг первосвященника Анны, ты даешь заушение Ему вместе с грубыми римскими воинами! Когда злорадствуешь при несчастье ближнего, ты издеваешься над распятым Господом вместе с разбойником, распятым ошуюю (ц.-слав. — слева) Его! Когда обижаешь невинного, притесняешь беспомощных сирот или вдовиц, отнимаешь у них достояние, тогда ты срываешь одежды Христа вместе с Его распинателями! Когда гордишься, превозносишься перед другими своими мнимыми достоинствами, способностями, талантами, тогда ты венчаешь острым, колючим тернием смиренную главу твоего Спасителя, для Которого нет ничего достолюбезнее кротости и смирения и нет ничего оскорбительнее гордости и превозношения. Помни, именующий себя христианином, то есть учеником Христовым, что речет Он тебе на Страшном Суде Своем перед лицом всех Ангелов Своих и всех святых: «Все, что ты сделал или не сделал одному из сих братий Моих меньших, сделал или не сделал Мне!» (Мф. 25, 39).
Как бы ни казался тебе малым и потому якобы извинительным грех, он есть оскорбление величества Божия, нарушение святейшей Божией заповеди, темное пятно на твоей совести, и ты ничем не можешь загладить его сам. Каждая минута нашей жизни есть дар Божий, а посему каждая минута, праздно проведенная, каждое слово, праздно сказанное, есть уже новый и новый грех, новое и новое оскорбление Господа Живодавца. Не думай, брат, что можно потраченное на грехи, потерянное для добра время чем-либо восполнить, вознаградить: раз оно потеряно, оно стало уже неоплатным долгом перед судом Правды Божией, и только крестные заслуги Господа нашего Иисуса Христа могут изгладить грех и покрыть нашу неправду перед судом вечной Правды Бога правосудного.
Вот почему здесь, у этого гроба Христова, ныне, в этот великий день нашего искупления и спасения, мы наипаче должны каяться, оплакать свои грехи, умоляя Божественного Страдальца, чтобы не помянул Он грехов и беззаконий наших в День Своего Праведного Страшного Суда, чтобы покрыл, омыл их Своей бесценной кровью, чтобы дал нам силы подвизаться в борьбе с грехом даже до пролития, если это будет потребно, крови, чтобы дал крепость сострадать Ему, сораспяться с Ним, быть причастниками Его спасительных страданий...
Возможно ли это, скажете вы? Мы так слабы, так немощны... Не только возможно, братия, но и должно. Для того и возлагается на нас крест при Святом Крещении, чтобы мы помнили об обете сораспятия со Христом, или, как выражается Апостол Христов, об участии нашем в Его страданиях, о восполнении Его страданий в плоти нашей... Все мы — тело Его, плоть от плоти Его, кость от костей Его, ибо все мы причащаемся Тела и Крови Его в Божественном Таинстве, а посему если страждет Глава, с нею должны страдать и все члены, все тело. Наш Глава — Христос распят на кресте, сораспнемся и мы с Ним борьбою с грехом, смиренным перенесением всего скорбного, благодушным несением каждым своего креста, Христом же на нас и возложенного. Будет ли то крест болезней телесных или страданий душевных, будет ли то крест внешний от людской неправды, крест обид, поношений, всяких несправедливостей и лишений, как было с древним великим страдальцем Иовом, как было со всеми страдальцами за имя Христово — мучениками, или же крест внутренний, крест тоски безотрадной, крест тяжкой борьбы со своими внутренними врагами — страстями, постоянно воюющими с душой, — все примем как от руки Божией, с благодарной смиренной преданностью святой воле нашего Господа, сознавая, что Он лучше нас ведает, на кого какой крест возложить, и никогда не возложит на нас креста для нас непосильного. В этом самая сущность жизни христианина на земле, в этом подвиг спасения, завещанный нам Христом. Христианин есть всегдашний крестоносец. «Кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой, и по мне грядет», — глаголет Сам Началовождь нашего спасения! (Мф. 16, 24. Мк. 8, 34. Лк. 9, 23). Каждый христианин да отвержется себе, да отсечет волю свою, да предаст себя в волю Божию, да исполнит во всем только Его святую волю. Да возмет крест свой: пусть будет всегда готов на все скорби, какие попустит Господь ради его спасения! Да грядет по Мне: пусть идет по Моим стопам, пусть живет по Моим святым заповедям! [Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите!/i] (Ин. 14, 15). Прискорбен путь, тесны врата, но зато сладок рай и вечная жизнь со Христом! [i]Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5, 12). И не только на Небесех — в Жизни Вечной, но еще и здесь, на земле, Христос, Спаситель наш, несказанной радостью веселит сердца идущих за Ним крестным путем и сораспинающихся Ему, утешает их такими утешениями, каких мир не знает и не может знать, — утешениями, ради коих истинные последователи Христа готовы на всякие скорби, на всякие муки за своего возлюбленного Господа, ибо они знают закон, по которому по мере умножения скорбей умножаются и таинственные утешения Духа Божия в их внутренней духовной жизни. Такое утешение пережил благоразумный разбойник, сораспятый Господу, когда услышал от Него: «Днесь со Мною будеши в раи» (Лк. 23, 43).
Вы спросите: как достигнуть сего? Как удержаться на пути крестном и чем укреплять себя в минуты внутренней борьбы и малодушия?
Отвечаю: укрепляйте себя воспоминанием страстей Христовых. Когда придет искушение, огради себя крестным знамением, христианин, и вспомни, чего стоит твой грех Христу Спасителю. Вспомни, что если согрешишь, если не устоишь против искушения, то нанесешь новую рану Ему, твоему Искупителю. Устыдись, ужаснись такого деяния. Пожалуйся Ему, твоему милосердному Господу, на себя самого, на немощь свою, призови Его в день и час скорби твоей, и Он услышит, непременно услышит тебя, и измет (ц.-слав. — изымет) тебя от беды греха, и поможет тебе Своей всесильной благодатью. Чаще прибегай к Таинству Покаяния, чаще соединяйся с Господом в Таинстве Причащения Тела и Крови Его. Стой на страже своего сердца и не допускай в него помыслов, оскорбляющих Бога. Гони прочь от себя первую мысль о грехе, не останавливайся на ней, не вступай в беседу с сим врагом твоего спасения. Если подкрадется к тебе искусительный помысел, не позволяй ему осквернять твое сердце, гони его молитвой Иисусовой, жалуйся на него твоему Спасителю. Не смущайся и тогда, когда грешный помысел будет настойчиво приступать к тебе. Христос видит, что ты не соглашаешься с ним, что гонишь его, и, видя твою любовь к Нему, Сам прогонит его от тебя, яко лающего пса. Верь, брат возлюбленный, что чем больше будешь бороться и при помощи Божией побеждать сих духовных амаликитян (Амаликитяне — могущественный в древности народ, проживавший между Палестиной и Египтом. Амаликитяне вели многочисленные войны с богоизбранным израильским народом, за что подверглись суду Божию и были наголову разбиты царем Давидом, X в. до Р. X.), тем больше будешь укрепляться в заповедях Христовых и тем скорее обретешь мир душевный в совести твоей. Крест постепенно будет обращаться для тебя в лествицу, на Небо возводящую, в крылья, коими, наконец, воспаришь ты к Обителям Отца Небесного — туда, идеже есть Христос, одесную Бога сидящий! Блаженны вы, которые несете свой крест за Христом. Ныне ваш праздник, ныне Христос таинственно изрекает душам вашим: «Днесь со мною будете в раи!» Господи Спасителю наш! Ты восприял еси на Свои святые рамена все кресты наши и знаешь всю тяготу их. Ты взял на Себя все грехи наши и вознес их на Древо Крестное! Ты лучше нас самих ведаешь немощи наши! Помоги и нам нести кресты наши до конца, как помог ты разбойнику благоразумному. Не воспомяни беззаконий наших, но помяни и нас во Царствии Твоем! Аминь.
Сказано на Троицком подворье перед Плащаницей в 1912 г.
Слово Святителя Иннокентия (Борисова), Архиепископа Херсонскаго и Таврическаго (+1857г.) в Великий Пяток
Дщери Иерусалимски, не плачитеся о мне, обаче себе плачите и чад ваших (Лк. 23, 28).
Так говорил Господь сердобольным женам Иерусалимским, которые сопровождали Его с плачем из претории Пилатовой на Голгофу.
Но можно ли было удерживаться от слез при виде умученного уже воинами Пилатовыми Страдальца, Который с тяжелым крестом на раменах шествовал теперь посреди злодеев к месту лобному? Плачущие жены могли сказать в ответ то же, что Сам Господь говорил фарисеям при Своем входе в Иерусалим: аще мы умолчим, камение возопиет (Лк. 19, 40)!
Теперь другое: на нашей ежегодной Голгофе нет более мучений для Сына Человеческого. Когда мы окружаем гроб Его и поем песни исходные, Он сидит во славе одесную Отца и внемлет хвалебным гласам Архангелов и Ангелов. Не тем ли более мы в праве от лица Божественного Страдальца воззвать теперь гласом Голгофским: Дщери Иерусалимскии — и души чувствительные и состраждущие при виде этой плащаницы — не плачитеся о Нем, обаче себе плачите и чад ваших!
Не плачитеся о Нем; ибо чаша лютых страданий, уготованная для Него правосудием Небесным, давно истощена Им до конца. Крест и смерть, как необходимые для искупления рода человеческого от проклятия за грех, претерпены. Состояние земного уничижения Сына Человеческого кончилось, и Он почил от всех дел Своих.
Не плачитеся о Нем, ибо смерть и гроб не удержали Его в своих узах. Он воскрес со славою; вознесся на небо с торжеством, ниспослал Пресвятого Духа Апостолам и всем верующим, и теперь сидит одесную Отца, ожидая, дондеже все враги Его положатся в подножие ног Его.
Не плачитеся о Нем, ибо что плакать о Том, Который наслаждается теперь блаженством и славою, которым нет ни предела, ни конца? Что проливать слезы над Тем, Который для того и восходил на крест, чтобы отъять всякую слезу от всяких очей?
Что же делать? — спросите. Ужели на крест и гроб Спасителя своего можно взирать холодным сердцем и сухими очами? Нет, братие, мои, если есть где место нашим слезам и воздыханиям, то здесь. Только сии, слезы и воздыхания должны быть не о Нем, а о нас самих: себе плачите и чад ваших!
Плачите себе: ибо Спаситель ваш на небе во славе, а вы еще на земле во плоти, в коей по естеству не живет доброе. Он среди Архангелов и Ангелов, а вы еще среди мира, который весь во зле лежит, еще посреди сетей и искушений, напастей и печалей века, так что не можете быть уверены ни в жизни, ни в самой добродетели своей.
Плачите себе: оплакивайте заблуждения вашей юности, исчезнувшей в суете и помышлениях лукавых; рыдайте над грехопадениями мужества и лет зрелых, кои безпощадно отданы в жертву честолюбию и любостяжанию, плотоугодию и роскоши; оплакивайте сами седины старчества вашего, богатого летами, но не нравами благими, удалившего от вас мир, но не освободившего вас от мира.
Себе плачите: ибо сколько даров природы, или более Творца ее и вашего, вами погублено! Сколько даров благодати отвергнуто или принято тщето! Сколько благих движений духа и сердца принесено в жертву суетным обычаям мирским! Какое множество учинено явных грехопадений, которые, как камень, лежат теперь на вашей совести и тяготят душу!
Себе плачите: плачьте — и всегда, тем более — ныне, у гроба своего Спасителя и Господа. Ибо чем заплатили вы за безприкладную любовь Его к вам недостойным? Какое употребление сделали из святых обетовании и заповедей Его? На какой кумир земной не меняли безумно Евангелия и креста Его? Какую самую ничтожную выгоду земную не предпочитали делу вашего спасения?
Плачите убо себе и чад ваших. Плачите и чад, потому что они зачаты вами в беззакониях и рождены во грехах. Потому что, вместо примера добра, вы служили для них нередко в соблазн и претыкание, и, собирая для них наследие на земле, не приготовили им ничего на Небе.
Плачитеся и чад ваших, кои, оставив дом родительский, не вынесли из него с собою ни чистоты духа, ни чистоты тела, которые, преуспевая в познаниях мудрости земной, небрегут об уроках мудрости небесной, которые, от малых лет быв преданы на жертву обычаям иноземным, сделались чуждыми между своих, холодными к вере и преданиям отцов.
Плачите себе и чад ваших: ибо, при таком несчастном положении вещей, что ожидает вас и чад ваших в будущем? Ожидает гнев Божий на земле и на небе; ожидает расстройство здоровья, благосостояния домашнего и всех отношений семейных; ожидают взаимные распри, плач и горесть...
Себе убо плачите и чад ваших: плачите теперь, когда приемлются наши слезы и отираются рукою милосердного Спасителя, чтобы не плакать вечно после, когда они не будут более приемлемы, и когда плачущие напрасно будут вопиять к горам: падите на ны, и к холмам: покрыйте ны от лица грядущего гнева (Лк. 23, 30). Аминь.
Христос на Голгофе! Спаситель на Кресте! Праведник в муках! Человеколюбец, убиенный людьми! Имеющий совесть да устыдится! Имеющий сердце да плачет! Имеющий разум да разумеет!
С чем сравнить это событие, таинственное, как бездна, тяжкое, как земля, страшное, как ад? С каким из миллионов повседневных событий в пространной вселенной, которые видят наши глаза и о которых слышат наши уши, сравнить это не имеющее имени злодеяние на Голгофе? С агнцем ли среди голодных волков? Или с невинным младенцем в пасти змеиного царя? Или с матерью, окруженною сумасшедшими сыновьями и дочерьми? Или с мастером, попавшим в им самим созданную машину и разрубленным на куски механизмом сей машины? С Авелем ли, коего брат убил? Но то больший грешник убил меньшего грешника, а здесь злодеяние совершено над Безгрешным. С Иосифом ли, коего братья продали в Египет? Но то грех против брата, однако не против благодетеля; а здесь грех против Благодетеля. С праведным ли Иовом, тело коего сатана превратил в гной, и смрад, и пищу червей? Но то злобный сатана ополчился против творения Божия, а здесь творение ополчилось против Творца. С дивным ли Давидом, на коего восстал сын его Авессалом? Но то малое наказание Божие за великий грех Давидов, а здесь Праведник, Праведник, величайший Праведник подвергается величайшим, величайшим мукам!
Милосердный Самарянин, спасавший человечество от ран, нанесенных разбойниками, Сам попался разбойникам. Семь видов разбойников окружили Его. Первого разбойника представляет сатана, второго — старейшины и вожди народа иудейского, третьего — Иуда, четвертого — Пилат, пятого — Варавва, шестого — непокаявшийся злодей на кресте и седьмого — покаявшийся злодей на кресте. Остановимся на время и рассмотрим эту разбойничью шайку, посреди которой висит распятый Сын Божий, в крови и ранах.
На первом месте стоит сатана. Величайший пакостник рода человеческого, он есть отец лжи и разбойник из разбойников. Двойственны его искушения, коими искушает он род человеческий, дабы погубить его: он искушает наслаждением и искушает страданием. Вначале он искушал Господа на Горе Искушения наслаждением, властью и богатством, ныне же, в конце, Он искушает Его страданием. Будучи побежден и посрамлен при первом искушении, он оставил Господа и отступил от Него. Но оставил он Его не насовсем, а только до времени. Так написано в Евангелии: диавол отошел от Него до времени (Лк. 4, 13). Это время настало, и се, он снова появляется. Теперь ему не нужно было являться открыто и видимо; теперь он действовал чрез людей, чрез сынов тьмы, ослепших от великого света Христова, в слепоте своей предавших себя в руки сатаны и послуживших ему орудием против Господа Иисуса Христа. Но он здесь, близ всякого языка, хулящего Христа, на всяких устах, оплевывающих пречистое лице Его, при всякой руке, бичующей Его и уязвляющей Его терновым венцом, во всяком сердце, горящем огнем зависти или ненависти к Нему.
Второй разбойник суть вожди и старейшины народа иудейского, политические, религиозные и интеллектуальные вожди народа сего. Это книжники, фарисеи, саддукеи и священники. Во главе их всех стоит царь Ирод. На злодеяние против Господа их подвигли зависть и страх, зависть к Сильнейшему, Умнейшему и Лучшему, нежели они, и страх за свое положение, власть, честь и богатство в случае, если весь народ пойдет за Христом. Видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним (Ин. 12, 19), — жаловались они в своем бессилии, зависти и страхе. В чем же их преступление против Господа? В том, что они без законного допроса и суда взяли и убили Его. В Евангелии написано: Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить (Мф. 26, 3-4). Итак, они положили в совете не обвинить Его пред судом, не изложить пред судом Его мнимые преступления, да судит Его суд; но они положили в совете взять и убить Его, и притом хитростью! Когда правдолюбивый Никодим предлагал, чтобы суд прежде выслушал Господа, да узнает, что он делает, фарисеи с негодованием и насмешками отклонили сие предложение (Ин. 7, 50-52).
Третий разбойник — Иуда, мнимый и жалкий апостол. Сатана пролил кровь Христову из богоненавистничества и человеконенавистничества; старейшины и вожди народные пролили кровь Праведника из зависти и страха; Иуда же присоединился к сатане и народным старейшинам из сребролюбия. Его преступление состояло в том, что за тридцать грязных сребренников он предал своего Учителя и Благодетеля. Свое злодеяние он сам признал пред теми же самыми старейшинами, которые и наняли его для дела предательства. Согрешил я, предав Кровь невинную, — сказал он. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился (Мф. 27, 4-5). Да и сама его отвратительная смерть свидетельствует против него, ибо о нем написано так: но приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его (Деян. 1, 18).
Четвертый разбойник — Пилат, наместник кесаря в Иерусалиме и, в таинственном смысле, представитель языческого мира при осуждении Богочеловека. Насколько он презирал иудеев, настолько же и иудеи презирали его. Вначале он вообще не хотел вмешиваться в суд над Христом. Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его (Ин. 18, 31), — так сказал он обвинителям Христовым. Потом он принял сторону Христа и после определенного допроса объявил иудеям: я никакой вины не нахожу в Нем (Ин. 18, 38). Наконец, устрашенный угрозою: если отпустишь Его, ты не друг кесарю (Ин. 19, 12), — Пилат решил быть по прошению их (Лк. 23, 24) и повелел Христа бичевать и распять. Преступление Пилата состоит в том, что он мог, но не захотел защитить Праведника. Се, сам он изрек Господу: я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя (Ин. 19, 10). Этим признанием Пилат навсегда возложил на себя бремя ответственность за убийство Христа. Что подтолкнуло Пилата ко злодеянию сему, и что привело его в шайку прочих разбойников? Малодушие и страх, малодушие в защите справедливости и страх за свое положение и милость кесареву.
Пятый разбойник был Варавва. Он в то время сидел в темнице за произведенное в городе возмущение и убийство (Лк. 23, 19). За такие беззакония он и по иудейскому, и по римскому закону заслуживал смерти. Лично и сознательно он ничем не согрешил против Христа. Согрешили те, кто его предпочел Христу. С помощью разбойника Вараввы Пилат думал спасти Христа от смерти; иудеи же с помощью невинного Христа спасли Варавву. А именно, Пилат предложил иудеям проголосовать и свободно избрать Христа или Варавву; и подобные выбрали подобного. Бога или разбойника? И разбойники проголосовали за разбойника!
Шестым и седьмым разбойниками были злодеи, висевшие на Голгофе каждый на своем кресте, один по правую, а другой по левую сторону Христа, как пророчески предвидел и предсказал прозорливый Исайя: и к злодеям причтен был (Ис. 53, 12). Один из этих разбойников и в смертных муках извергал из уст свои хулу; другой же молился. Вот два человека в равном положении: оба прибиты ко кресту, оба расстаются с миром сим, ничего более от него не ожидая! И все-таки как они различны! Се, отповедь всем кричащим: «Поставьте людей в равное материальное положение, оказывайте им всем равную честь и дайте равную собственность, и тогда они и духовно будут одинаковы!» Один разбойник, испуская дух, злословит Сына Божия: если Ты Христос, спаси Себя и нас; другой же молится Господу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое (Лк. 23, 39-42)! Крестные муки у одного убили и тело, и душу; а у другого убили тело и спасли душу. Крест Христов одному был в соблазн, а другому — во спасение.
Таковы были разбойники, окружавшие Христа. Но, о благодать Божия, помоги нам, прежде нежели мы осудим этих разбойников, распявших на кресте Господа любви, рассмотреть свою собственную жизнь и исследовать, не принадлежим ли и мы к той же самой разбойничьей шайке. О, если б мы хотя бы были подобны седьмому разбойнику, который покаялся на кресте и в страданиях телесных взыскал и обрел спасение своей грешной души!
Если кто-либо дышит ненавистью к Богу и людям, то он является ближайшим товарищем сатаны и самым острым оружием его.
Если кто-либо исполнен зависти к богоугодным людям и рабам Христовым, то он разбойник и богоубийца, подобный Ироду, Анне, Каиафе и прочим вождям и старейшинам народа иудейского.
Если кто-либо сребролюбив, то не далек он от предательства Бога и его ближайший товарищ в разбойничьей шайке мира сего есть Иуда.
Если кто-либо малодушен в защите праведников и столь боязлив за свое положение и комфорт, что согласится даже и на убийство праведника, — тот точно такой же разбойник, как и Пилат.
Производил кто-либо возмущения и убийства, а вместо него пострадал другой, по судебной ли ошибке или по человеческой нечестности, — он разбойник, подобный Варавве.
Хулит кто-либо Бога всю свою жизнь, делами ли или словами, и даже в час смертный на языке у него богохульство — воистину, его духовным братом является разбойник-богохульник на кресте.
Да будет же благословен тот, кто, подвергнувшись мучениям за грехи свои, никого не хулит и никого не осуждает, но памятует о грехах своих и вопиет к Богу о прощении и спасении! Да будет благословен сей седьмой разбойник, который уразумел, что страдания его на кресте заслужены грехами его, и уразумел, что страдания невинного Спасителя не заслужены, но восприняты за грехи других людей; и покаялся, испросил милость Божию и первый вошел в Рай вечной жизни вместе со Спасителем! Три откровения получили мы чрез него: спасительность покаяния, даже и в час смертный; спасительность молитвы к Богу; и быстрота Божия милосердия. Дивный пример оставил он всем нам, каким бы то ни было грехом себя запятнавшим, от Бога отпавшим и к злодеям присоединившимся. Всякий грех — злодеяние против Бога, и всякий, кто совершил хотя бы один-единственный грех, входит в число разбойников, то есть рабов сатаны. Так пусть же никто в муках не ропщет, дабы муки не стали ему не ко спасению, а к погибели; но да освещает мрак страданий размышлением о своих грехах, покаянием и молитвою. Только так муки будут ему не к погибели, а ко спасению.
А теперь, когда мы увидели всех разбойников, окружавших Господа Иисуса Христа, остановимся на некоторое время и пред Самим Господом и посмотрим, как выглядит Он среди разбойников. Прежде всего, на минуту вернемся в сад Гефсиманский, где утомленные ученики спят, а Господь преклоняет колена в молитве и борении:
Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк. 22, 44). Нераздельно Божество Христово от Его человечества, но пред нашими очами то одно проявляется больше, то другое. Смотря на Него как на слабенького Младенца в вертепе, мы видим Человека. Глядя на Его бегство в Египет или на многолетний безмолвный труд в Назарете, мы снова видим Человека. Смотря на Него жаждущего, и алчущего, и утомившегося от пути, мы видим Человека. Но когда у нас на глазах Он воскрешает мертвых, умножает хлебы, исцеляет бесноватых и прокаженных, утишает бурю, запрещает ветрам, ходит по водам как по суше — тогда мы, воистину, видим пред собою не Человека, но Бога. В Гефсиманском саду мы видим Его и как Бога, и как Человека. Как Бога — ибо пока три лучших человека в мире, трое первых Его апостолов, спят, утомившись, Он неутомимо пребывает в молитвенном коленопреклоненном бдении. Как Бога — ибо кто и когда мог и смел обратиться к Богу со словами Отче Мой, кроме Него единого, осознающего как Сын Свое единосущие с Богом Отцем? Как Бога — ибо кто из смертных людей дерзнул бы сказать, что по глаголу его слетятся к нему более, нежели двенадцать легионов Ангелов (Мф. 26, 53)? Как Человека — ибо, се, как Человек Он падает на лице Свое в прах земной; как Человек покрывается каплями пота от страдания; как Человек пребывает в борении Сам с Собою; как Человек ужасается при мысли о муках и смерти; как Человек молится, да минует Его горькая чаша страданий.
Кто может описать и измерить страдания Христовы в ту страшную ночь накануне распятия? Страдания души и тела! Если на Кресте сильнее было страдание телесное, то здесь сильнее было страдание душевное. Ибо говорится, что Он был в борении. Это внутреннее, душевное борение; это объяснение со Отцем; это таинственный совет Человека с беспредельною Божественною Троицей о том, от чего зависит весь сотворенный мир от начала до конца. На одной стороне — ужаснейшие муки Человека, от коих холодною ночью выступает кровавый пот; а на другой стороне — Божие домостроительство человеческого спасения. Сии две стороны находились в борьбе. Сии две стороны надлежало примирить. Человек восклицал: если возможно, да минует Меня чаша сия; Богочеловек (Послушливый Сын) добавлял: впрочем не как Я хочу, но как Ты. А Бог определял, что чашу должно испить. И когда Человек примирился с определением Божиим, мир снова возвратился в душу Его, тот никогда не виданный на земле мир, который уже не могли поколебать ни предательство, ни заплевание, ни поругание, ни заушение, ни терновый венец, ни ложь, ни клевета, ни неблагодарность, ни все бушующее кругом безумие, ни даже крестные страдания. Господь наш Иисус Христос одержал главную победу над сатаною в Гефсиманском саду, и одержал ее чрез послушание Богу Отцу. Из-за непослушания Богу Адам был побежден сатаною; послушанием Богу Христос победил сатану и спас Адама и род его. В саду Райском сатана победил человека; в саду Гефсиманском Человек победил сатану. Это и было тем борением, о коем упоминает евангелист. Нужно было, чтобы победил именно Человек, Человек, а не Бог, да имеют таким образом все люди пред собою пример борьбы и победы, пример человеческий, которому можно подражать. Потому Бог и попустил Человеку Иисусу бороться с сатаною и разнообразными силами его. Отсюда и ужаснейшие муки Человека; отсюда и восклицание: да минует Меня чаша сия; отсюда и пот Его, как капли крови, падающие на землю. Но если плоть немощна, то дух бодр (Мф. 26, 41). И дух одержал победу сперва над плотью, а затем и над сатаною. Может быть, сатана не мог уразуметь, что полностью побежден в саду Гефсиманском, и продолжал ликовать, видя Господа поруганным, распятым и умерщвленным. Но когда Господь, чрез смерть и гроб, спустился как гром в царство сатаны, тогда сатана осознал: его мнимая победа на Голгофе есть лишь завершение его поражения в Гефсимании.
Как Господь Иисус Христос алкал и жаждал как Человек; утомлялся как Человек; как Человек ел и спал, ходил и говорил, плакал и радовался — так Он как Человек и страдал. И да не скажет никто из нас: «Легко Ему было страдать — Он был Бог! А мне как перенести страдания?» Такие речи — всего лишь отговорка, проистекающая от неведения и лености духа. Воистину, не легко было Христу страдать, ибо Он страдал не как Бог, но как Человек. И еще: тяжелее было страдать Ему, невинному и безгрешному, нежели нам, повинным и грешным. Нам никогда не следует забывать, что когда мы страдаем, то страдаем за свои грехи. Господь же Иисус Христос страдал не из-за Себя и не за Себя, но из-за людей и за людей, из-за многих людей и за все грехи людские. А если один грех принес Адаму смерть; если один грех отметил чело Каина вечной печатью позора; если Давид столь пострадал за два-три греха; если за многие грехи Иерусалим был разорен и Израиль отведен в рабство — можете себе представить, какие страдания должен был перенести Тот, на Ком бременем отяготели горы всех грехов человеческих, всех веков и всех поколений! Тут страшные грехи, от которых земля рассаживалась и поглощала людей и скот; тут грехи, от которых погибали города и народы; тут грехи, вызывавшие потоп, и голод, и засуху, и мор, и саранчу, и гусениц; тут грехи, производившие между людьми войны, опустошение и разорение; и грехи, отверзавшие врата душ человеческих и населявшие людей безумными духами; и грехи, от которых солнце помрачалось, и море колебалось, и реки высыхали. И к чему перечислять? Можно ли исчислить песок морской или траву полевую? Все те грехи, из коих каждый в отдельности смертоносен, как яд самой опасной змеи, ибо возмездие за грех — смерть (Рим. 6, 23), все до одного пали на невинного Человека Иисуса. Он взял на Себя грехи наши. Что же удивительного, если с Его чела падают капли пота, как капли крови! Что удивительного, если вопиет Он: да минует Меня наша сия! Вот, едва ли кто умрет за праведника, а Христос умер за нечестивых (Рим. 5, 6-7)! Представь себе, что ты изведен на казнь за праведника, и ты увидишь, как это тяжко. А представь, что тебя казнят за разбойника, и притом за разбойника, который против тебя совершал злодеяния, — представь, что ты изведен на смерть ради его спасения! От одной такой мысли у тебя выступит пот. Тогда ты до некоторой степени поймешь кровавый пот Христов. И тогда ты, устрашенный, пораженный, изумленный, воскликнешь: «Се, Человек, Который есть Бог!»
Се, Человек! (Ин. 19, 5) — воскликнул Пилат пред толпою иудеев, указывая им на Христа в терновом венце и багрянице. Почему Пилат так воскликнул? Восхищаясь ли достоинством, спокойствием и молчаливостью Христовою или же намереваясь вызвать сострадание у иудеев? Может быть, и то, и другое. Воскликнем и мы с восхищением: «Се, Человек!» Се, истинный, настоящий, прекрасный Человек, какого замышлял Бог, когда творил Адама. Се, Человек кроткий, смиренный и послушливый воле Божией, каким был Адам в Раю до грехопадения и изгнания. Се, Человек, в Коем нет ненависти и злобы, Человек, имеющий неколебимый мир среди бури ненависти и злобы человеческой и бесовской! Его борение завершено в саду Гефсиманском. Тогда, когда Он третий и последний раз воззвал ко Отцу: да будет воля Твоя, — настал мир в душе Его. Этот мир придавал Ему достоинство, раздражавшее иудеев и вызывавшее восхищение у Пилата. Он предал тело Свое воле Отца Своего, как немногим позже предал в руки Его дух Свой. Свою Человеческую волю Он полностью покорил Божественной воле Отца Небесного. Не желая никому зла, незлобивый Агнец шествовал, сгибаясь под тяжестью Креста, к Голгофе. Не столько отяготело на Нем древо Крестное, сколько грехи рода человеческого, грехи, кои вместе с Его телом имели быть пригвождены к древу тому.
Но к чему говорить, что Христос в сии страшные часы никому не желал зла? Это значит сказать только половину. Он всем и каждому желал только блага. Но и этим сказано не все. Он не только желал блага, но и до конечного Своего издыхания трудился на благо людей. Даже и на самом Кресте Он трудился на благо тех, кто пригвоздил Его ко древу. Все, что Он мог сделать для них во время Своих крестных страданий, Он сделал, а именно: простил им грех их.
Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Это не только благое пожелание, это благое дело, величайшее благое дело, какое грешным людям надобно от Бога. На Кресте, в объятиях смерти, весь изгибаясь от боли, Господь исполнен заботы о спасении людей. Он оправдывает людей их неведением. Он молится о разбойниках, которые Его гвоздями прибивают и копьем пронзают. Он и распятый соблюдает Свои великие заповеди, данные людям: заповедь о непрестанной молитве, заповедь о милосердии, заповедь о прощении, заповедь о любви. Кто и когда, попав в руки разбойников, молился о благе разбойников, молился о их спасении, заботился о них, оправдывал их злодеяние? И самые лучшие люди, попав в руки разбойников, молились Богу только о своем спасении, думали о своем благе, заботились о себе и оправдывали себя. И самые праведные люди до Христа не могли возвыситься до молитвы о мучителях своих. Всякий призывал и Бога, и людей воздать делающим ему зло. А се, Господь оправдывает Своих мучителей, заботится о них, прощает их и молится о них. Из-за каких мелочей мы бываем злопамятны! За какие мелочи гневаемся и мстим! И это мы, всякий день навлекающие на себя гнев Божий преступлением Его святых заповедей — нечистыми ли мыслями, нечистыми ли вожделениями, неправедными ли делами! Никто из нас не может называться человеком, не будучи человеколюбив. Только человеколюбие может сделать нас людьми, истинными и настоящими людьми. Тщетно мы взираем на распятого Господа, тщетно слушаем Его последнюю молитву о грешниках — если нет в нас человеколюбия, то и мы входим в разбойничью шайку, неправедно осудившую и убившую Его. Так пусть же нас наполняет не только восхищение Господом Человеколюбцем, но вместе с тем и стыд, настолько, насколько сия молитва со Креста относится и к нам.
«Чем больше любовь, тем больше и страдание», — говорит преподобный Феодор Студит. Если мы еще не способны измерить любовь Господа Иисуса Христа к нам, постараемся измерить страдания Его за нас. А страдания Его за нас были столь велики и ужасны, что и земля почувствовала их и потряслась; и солнце почувствовало их — и померкло; и камни — и расселись; и завеса — и раздралась; и гробы — и отверзлись; и умершие — и воскресли; и сотник под Крестом — и исповедовал Сына Божия; и разбойник на кресте — и покаялся. И да не будет наше сердце слепее земли, тверже камня, бесчувственнее гробов и мертвее мертвецов, но да покаемся, как разбойник на кресте, и поклонимся Сыну Божию, как сотник Пилата под Крестом; чтобы и мы так, со многими святыми братиями и сестрами, были навеки искуплены от смерти страданиями Христовыми, очищены пречистою кровью Его, обняты распростертыми руками Его святыми и удостоены бессмертного Царствия Его. Ибо пренебрегший этим останется в жизни сей в антихристовой разбойничьей шайке, а в жизни иной будет иметь часть с нераскаянными разбойниками, далеко, далеко-предалеко от лица Божия. Потому что, хотя Бог однажды был с разбойниками на земле, Он никогда не будет с ними на небе.
Поклонимся же страстям Господа, распятого за нас, грешных. Исповедуем и прославим Его святое имя. Да будет Ему честь и слава как истинному Человеку и истинному Богу, со Отцем и Святым Духом — Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.
Слово Архиепископа Феофана (Быстрова), Полтавского и Переяславского (+1940) в Великий Пяток
Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всякий веруяй в Он не погибнет, но имать живот вечный. (Иоан. 3, 16)
В общем смысле слова вся жизнь Христа Спасителя, снисшедшаго на землю нас ради человек и нашего ради спасения, была крестом и крестом весьма тяжким для Него, хотя и спасительным для нас. Кто измерит всемирный и целожизненный крест, понесенный Начальником нашего спасения? Кто извесит его тяжесть? Кто исчислит множество разнообразных крестов, из которых Он, как из каплей в море, составляется? Не от Иерусалима только до Голгофы несен крест сей с помощью Симона Киринейскаго. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима, и до Гефсимании от самого Вифлиема. Вся жизнь Начальника нашего спасения была единый крест, и никто не прикасался к бремени его, разве для отягчения его. Един Он истоптал, как выражается пророк, точило ярости Божией, и от язык не бе мужа с ним (Ис. 62, 3).
Долго носил Иисус крест Свой, как бы не чувствуя его тяжести, но, наконец, тяжесть сего креста сокрушает и Его в самом преддверии к Голгофе, в вертограде Гефсиманском. Уже не скрывает Он здесь тяжести креста Своего, сокрушающаго душу Его: ,,Прискорбна есть душа”, говорит Божественный страдалец ученикам Своим, ,,даже до смерти” (Матф. 26, 39).
И молитвенное собеседование с Единосущным Отцем не освобождает Его, а удерживает под тяжестью страданий: ,,Отче мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия. Обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты.” (Матф. 26, 39).
Носящий всяческая глаголом силы Своея имеет теперь Сам нужду в укреплении от ангела (Лук. 22, 43). Наше слово изнемогает, слушатели, чтобы провождать еще великаго Страдальца от Гефсимании до Иерусалима и Голгофы, от внутренняго креста до внешняго. Но совершаемыя ныне Церковью тайнодействия уже преднаписывали сей путь и сей последний крест. Он столь болезнен, что солнце не могло взирать на него и столь тяжел, что земля потряслась под ним. Претерпеть в чистейшей непорочности все мучения внутренния и внешния, тягчайшия и поноснейшия, и претерпеть вместо награды за содеянныя благодеяния страдания Всесвятому от пребеззаконных, Творцу от тварей, страдать за недостойных, неблагодарных, за самих виновников страдания, страдать для славы Божией и быть оставлену Богом – какая неизмеримая бездна страдания! Боже наш, Боже наш, вскую оставил еси Возлюбленнаго Твоего! Ей, Господи! Ты оставил Его вмале, дабы навеки не оставить нас, Тебе оставивших. Отныне Он воцаряется, облекается в лепоту, препоясуется силою и утверждает вселенную, да не подвижится (Пс. 96, 1). Вознесшись от земли крестом, Он простирает его на землю и вся привлекает к Себе на небо (Иоан. 12, 32).
Чем воздадим мы Тебе, Всеблагий начальник нашего спасения, за вся, яже соделал еси нам?
Братия, Христос пострадал за нас, нам оставив образ, да последуем стопам Его (1 Петр. 2, 21). Мы согрешили, а Он пострадал за нас, ради нашего спасения, дабы и мы страдали за свои собственные грехи и через сие соделались общниками спасительных страданий Его. Есть мудрецы, которые думают, что вся наша жизнь должна заключаться в непрестанных развлечениях и удовольствиях. Кто они суть, как не враги креста Христова, которые желают упразднить крест Христов (1 Кор. 1, 17).
Если один Христос есть и жизнь вечная, и путь к сей жизни (Иоан. 14, 6), то как могут они достигнуть жизни Христовой, не шествуя путем Его?
Можно ли членам Церкви – сего Тела Христова, быть в покое и безпечности, когда Глава сего Тела, Сам Христос, и в язве, и в озлоблении? Можно ли членам забываться в шумных радостях, когда Глава объята болезнями смертными? Можно ли им упиваться из полной чаши мирских удовольствий, когда Она жаждет и вкушает оцет? Можно ли жить миру и плоти, когда Она предает дух Свой Богу?
О, человек, влекомый благодатию Господа твоего на небо, но погрязающий плотию в мире! Не отрицайся участвовать в страданиях Христовых на земле, да в свое время возрадуешься и восторжествуешь с Ним на небе! (Петр. 4, 13) Аминь.
Кондак: Бездну заключивый мертв зрится,/ и смирною и плащаницею обвився,/ во гробе полагается, яко смертный, Безсмертный,/ жены же приидоша помазати Его миром,/ плачущия горько и вопиющия:/ сия суббота есть преблагословенная,// в нейже Христос уснув, воскреснет тридневен.
Слово Архиепископа Тихона (Троицкаго), Западно-Американскаго и Сан-Францисскаго (+1963г.) въ неделю Св. Пасхи
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Праздник Св. Пасхи преимущественно пред всеми другими церковными торжествами является праздником жизни, радости, любви и света. Ни один из наших христианских праздников так светло, радостно и торжественно не празднуется, как праздник Св.Пасхи. Ни одно из наших Церковных торжеств не будит так много в нашем сознании и сердце чистых, святых, возвышенных, благодатных мыслей, впечатлений и чувств, как светлый день Пасхи.
Если можно все христианские праздники свести в один праздник, то это - праздник Пасхи. Если можно все торжества неба и земли свести на одно, то такое торжество - Светлое Христово Воскресение, которое потому и называется "Праздником праздников и торжеством торжеств" (Пасх. канон). Если можно всю сущность христианства, все его величие и силу выразить в кратких словах, то эти слова: "Христос Воскресе" - "Воистину воскресе". В них заключено все, чего человек может желать, на что надеяться, чем утешаться. Без этих слов вера христианская была бы невозможна. (I Кор. 15, 17). Наоборот, где эти слова раздаются, там ночь сменяется днем, там скорби и стенания утихают, а вместо них слышится облегченный вздох страдальца, готоваго радостно все терпеть и даже охотно идти на страдания и смерть ради Воскресшаго Христа. "Телесныя мучения - веселия рабам Твоим, Господи," - говорит один из христианских мучеников (Естратий).
Пасха - благословенный, спасительный и радостный день не только для христианства, но для всего человечества, для всего мира, для всей вселенной. Вся природа ликует и торжествует этот светлый праздник жизни. По словам Св. Церкви, "днесь вся тварь веселится и радуется, весь мир видимый и невидимый", ангелы и люди сливаются в общую гармонию мира и радости и все исполняется света и жизни; не только небо и земля ныне ликуют, но даже "преисподняя" (Пасх. канон); вся вселенная, точно кадило благовонное на своих безчисленных жертвенных алтарях воскуряет благодарственный фимиам в славу и честь воскресшаго Христа. "Всякое дыхание и вся тварь" (Пасх. канон) возсылает гимн хвалы и благодарения Виновнику своей жизни и спасения.
И подобно тому, как в мире физическом сияющее весеннее солнце, разсыпая миллионы своих алмазных огней и живительных для природы лучей, будит всюду новую жизнь, так и возсиявшее из гроба великое "Солнце правды" живоносными лучами своего Божественнаго Воскресения - дает всему миру могучую, благодатную жизнь, все собою объемлет, зиждет, наполняет, являясь центром и средоточием всего мирового бытия, источником его радости, жизни и спасения. Ныне все благоухает каким-то особым чистым, светлым, благодатным ароматом, ибо "днесь спасение миру", учит нас Св.Церковь. Спасение - в воскресении, в безсмертии, в вечной жизни. Воскресший Христос "совоскресил с Собою всяческая". Воскресением Иисуса Христа "смерть умертвися" и верующие вместе с Св. Апостолом Павлом победоносно и радостно восклицают: "Где ти, смерть, жало? Где ти, ад, победа?" (Кор. 15, 55). Ныне ад разорен и сокрушены его "вереи"; ныне начало вечной новой жизни, нам отверзлись "райския двери" и открылось на земле Царство Божие. Для верующаго во Христа и живущаго с Ним - нет смерти. У Бога - все живы. (Лук. 20, 38). Холодная и мрачная могила отныне не конец всему, ибо и за гробом "жизнь жительствует", как говорит Св.Иоанн Златоуст, в своем дивном Пасхальном слове. Своим Воскресением Христос "сущим во гробех живот дарова".
Сколько в этих откровениях Св. Церкви победной захватывающей радости! Сколько одушевляющаго света вносит в жизнь человечества и какой благодетельный и спасительный переворот в судьбах его совершает великая и победная истина Воскресения Христова!
Не этим ли светлым победным Пасхальным чувством искони был жив наш русский народ? Не в нем ли он почерпал для себя нравственную бодрость и духовную крепость в дни своих великих тяжких бед и невзгод, когда смерть носилась над его головой? Не от этого ли благодатнаго источника истекала его твердая несокрушимая вера в конечное торжество правды и добра, великое смирение, чрезмерное терпение, нежная, милущая, сострадательная любовь ко всем и другия светлыя и высокия добродетели христианства, которыя украшали наш народ и пред которыми мы преклоняемся и благоговеем до ныне. Без преувеличения можно сказать, что во свете Пасхальных озарений слагалась вся философия и жизнь русскаго народа. Светлые и благодатные лучи веры Христовой, ярко загоревшиеся на жизненном горизонте нашего народа с момента его духовнаго просвещения Св.Владимиром, неизменно светили и озаряли весь многовековой период нашего историческаго бытия. Подобно золотой нити, они вплетены в художественную ткань всей многосложной жизни русскаго народа, являясь могучей творческой силой, образующей в одно и тоже время верных и добрых граждан отечества как небеснаго, так и земного. Под их благодатном воздействии росла, цвела и крепла наша Отчизна, восходя от силы в силу, доколе не стала крепкой могучей, мировой Державой. Русский народ непоколебимо верит, что один Христос есть для него "путь, истина и жизнь" (Иоан. 14, 6) и что без воскресшаго Христа нет и не может быть истиннаго счастья и разумной, идейной, достойной человека жизни, как Ап. Павел говорит: "Христос есть жизнь наша" (Колос. 3, 4).
И только Христос, светом Своего Божественнаго Воскресения просветивший всю вселенную, может и ныне озарить и благословить творческие пути для новой лучшей человеческой мысли и жизни и разогнать ту ужасную тьму, которая сейчас своим густым, кровавым и убийственным покровом стремится объять весь мир.
Да сподобит всех нас Воскресший Христос такого благодатного дара Своей Божественной любви, радости и света. Стяжавши его, мы забудем все свои суетные споры и раздоры, все преходящия земныя скорби и лишения и, как единое церковное тело, едиными устами и единым сердцем радостно будем приносить в дар Воскресшему Победителю ада и смерти хвалебные гимны и утешать себя светлой надеждой, что и за гробом милосердый Господь не лишит нас радостнаго наслаждения Своей Божественной славы и красоты, как об этом мы сегодня просим и молим в известных словах Пасхальнаго песнопения: "О, Пасха велия и священнейшая, Христе! Подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего" (Пасхальный канон).
З1 Марта / 13 Апреля 1947 г. Сан-Франциско, Калифорния.
Вот и Пасха приша. И все наши жизненныя недоумения, и огорчения и скорби — и те, какия относятся лично к нам, и общественныя, и национальныя и общечеловеческия, безпокойство о настоящем, о будущем, — все покрывается и разсеивается одной вестью: Xристос воскресе!
«Христос воскресе» — мирового значения весть. Такого же великаго значения, как и сказанное при сотворении мира: «да будет свет» (Быт. 1, 3). Тогда дана была жизнь миру; теперь объявлена победа над смертью, над злом и над страданием. Это второе слово, «Христос воскресе», есть залог будущаго третьяго слова, которое некогда скажет Седяй на престоле: «се, нова вся творю» (Откр. 21, 5) — о жизни будущаго века.
Христос воскресе! Каждое из четырех Евангелий есть по существу весть об одном, о воскресении Христовом, предваренная разсказом о жизни и учении Христовых для того, чтобы было понято нами значение события воскресения и чтобы приготовить нас к участию в нем.
Каждое выступление Апостолов с проповедью, как оно разсказано в книге Деяний Апостольских или выражено в их посланиях, имеет своим основанием факт воскресения Христова и состоит в объяснении его и в выводах из него. Выводы же такие: смерть побеждена, ад низвержен, Царствие Божие открылось, открыто начало новой, вечной жизни. И общий тон всего возвещеннаго нам есть «евангелие», благая весть, радостная весть, выражаемая столь частым у Апостолов: «Радуйтесь»!
Потому казалось бы, что для первых благовестников воскресения, при такой их охваченности радостью и надеждой, все будущее христианства должно было представляться в виде непрерывно растущаго торжества, неумолкаемой славы Христовой, победоноснаго шествия Его Церкви. Казалось бы, они должны ждать быстраго проникновения учения евангельскаго в сердца людей, уничтожения зла на земле, полнаго разсеяния диавольской тьмы под лучами Божественнаго света. И в конце мировой истории уже должны бы они прозревать жизнь человечества, наполненную безоблачной радостью, миром, верой, любовью, блаженством предвкушения будущей вечной жизни.
Так это и кажется некоторым людям, сочувственно, но поверхностно думающим о христианстве, и они с недоумением останавливаются на несоответствии между тем, чего можно было бы ожидать, и современной действительностью. А суровая действительность показывает иное: расцвет, но не мира, а взаимной вражды в людской среде, торжество насилия, приносимое новой якобы эрой человечества в коммунизме, пробуждение жестокости и грубых инстинктов, обнаружившееся в последних войнах и революциях, глубокое падение общественной морали — все это связанное с разделениями в понимании учения Христова, с оскудением в широких массах веры, с умалением Церкви Божией и скорбями ея.
Но не напрасно христианство именуется верой! Вместе с «Радуйтесь!» слышим от Апостолов Христовых еще чаще: «Веруйте!» В том то и правда их благовестия, в том свидетельство его силы, в том и залог его верности, что благовестники Христовы не успокаивали себя и верующих розовым представлением будущности христианства, а знали и возвестили о том, с каким упорством антихристианство возстанет против веры и Церкви. Прямо и открыто предсказали они скорби Церкви Христовой.
Но при этом внушили они верующим тихую и, однако, всепобеждающую радость сознания себя чадами Божиими и наследниками благ вечных: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах для вас... О сем радуйтесь, поскорбевши теперь немного, если нужно, от различных искушений» (1 Петра 1, 3-6).
И еще другим способом Апостолы укрепили сознание чад Церкви. То другое есть прямое откровение о последних судьбах мира. Господь раскрыл им эти судьбы еще до Своих крестных страданий. В более полной форме открыл их чрез образы, данные Апостолу-евангелисту Иоанну Богослову; они записаны в книге Откровения, замыкающей новозаветныя Писания. В прикровенных символических картинах здесь последовательно представлены события борьбы диавола и всех сил ада и зла против Церкви, борьба, свидетелями которой являемся и мы. Представлен и ея конечный исход, когда диавол и смерть и ад будут повержены в езеро огненное, и откроется во всей силе и торжестве благодатное Царство Христово.
Еще, наконец, знаем и то, что Воскресший призирает на землю с небес, охраняет Церковь, Невесту Свою, не допускает испытаний верных Своих свыше сил. Периоды очищения и обновления душ и укрепления веры путем испытаний Он чередует с периодами спокойствия Церкви и торжества ея. И если угодно будет Ему продлить жизнь мира, верим, что и нашу Церковь Русскую и чад ея и служителей ея, как и всю Святую Православную Вселенскую Церковь, Он благословит днями мирными, периодом внешняго и внутренняго благоденствия, а народ наш государственным и духовным возрождением.
И потому так неразрывно связаны два призыва к нам в апостольском благовестии: «Радуйтесь!» и «Веруйте!» Веруйте и радуйтесь, что победа Церкви уже записана на небесах, несмотря на всю видимость торжества зла и на горделивую самоуверенность тех, от кого вы, как члены тела Христова, страдаете. Веруйте, что все скорби тех, кто остается верным Воскресшему, обратятся в непреходящую радость, «и отрет Бог всякую слезу с очей их» (Откр. 21, 4), и никто этого блаженства не отнимет от них.
«Сия есть победа, победившая мир, вера наша!» (1 Иоан. 5, 4). С нею мы приобщаемся веселию, обнявшему в дни праздника Воскресения небо и землю, ангелов и людей, Церковь воинствующую и Церковь торжествующую. В пасхальных переживаниях, при свете этой победоносной веры, растворяются и наши личныя земныя приятности и временныя скорби. «Христос бо воста, веселие вечное».
1958 г.
Слово Святителя Иоанна (Максимовича), Архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского (+1966г.) въ неделю Св. Пасхи
Христос Воскресе!
Аще и во гроб снизшел еси Безсмертне, но адову разрушил еси силу (Кондак).
«Сниду к сыну моему сетуя во ад» (Быт. 37, 35), говорил праотец Иаков, когда услышал о мнимой смерти, что будто умер Иосиф, в действительности проданный братиями. Хотя праведен был Иаков и многие милости получил от Бога, постоянно ощущая охранявшую его Десницу Господню, но ничего другого не ожидал в будущем, кроме ада. Глубоко было падение праотцев в раю, а с ними и всего их потомства. Хотя и старались многие жить благоугодно Богу, но лишь внешне исполняли закон Божий — он не проникал в их сердца и душу — далекими от Бога оставались они своим духом. Посему не было тогда рая для потомков Адама, не могли они ощущать на себе сияние славы Божией, не могли с ангелами пребывать их души. Вне общения с Богом находились все души умерших, пребывая во мраке и томлении духа.
Чтобы спасти людей от вечной гибели и воссоединить с Собой род человеческий, пришел на землю Сын Божий. Соединив в Себе Божество и человечество, Он привлекал к Себе людей, проповедуя им и уча их в совершенстве понимать и творить волю Божию. Но хотя многие шли за Ним и слушали с услаждением слова Его, внутри они оставались чуждыми Ему по духу. Даже ближайшие ученики Его, апостолы, на Тайной Вечери ясно показали своими вопросами и ответами, что они не понимают, ни кто Он, ни Его учения. Только когда Христос притерпел страшные муки, отверженный почти всеми, умер на кресте и душею сошел во ад, узнали в Нем Сына Божия истомившиеся души ветхозаветных праотцев и остальные вместе с ними ожидавшие Избавителя. Перестал для них существовать ад, наполнившись Светом Божественным и вместе с Христом они вошли в Царство Небесное. А в Воскресшего Христа, нас ради страдавшего и умершего, совершенной верой уверовали теперь апостолы и другие ученики Христовы, познав любовь Божию и истинный благодатный Закон Его.
Отверзлось ныне небо для всего рода человеческого, для всех, кто уверовал во Христа верой апостольской и вслед за ними и мироносицами духовно пошел за Христом. Не страшны для них никакие бедствия земные, ибо даже если за Христа пострадают, вечно в Царстве Его ликовать будут. Не страшна ныне смерть для во Христа верующих; не во ад с печалию, а с веселием в рай души их внидут. Попран ад, побеждена смерть, кратковременны суть скорби земные. Поражен вечный враг Божий диавол и судорогами своими напрасно старается причинить зло людям. Возрадуйтеся же, все живущие! Радуйтеся во Христе умирающие, радуйтеся болящие и скорбящие, радуйтеся за Христа страждущие! Радуйтеся и в довольстве живущие, не о вашем земном благополучии, а о том, что даровано нам Христом вечное Царство. В Него будем веровать, Ему служить и славить Его в сей жизни и будущей!
Воскрес бо Христос и падоша демоны, Воскрес Христос и радуются Ангелы! Возрадуемся и мы, забыв все разделяющее нас, и единым гласом воскликнем: Христос Воскресе!
«Се здрав еси, к тому не согрешай, да не горше ти что будет», — такое завещание получил от Господа исцеленный разслабленный, о котором повествует нынешнее Евангельское чтение.
Это завещание имеет и для нас величайшее значение. В нем свидетельствует Господь о том, что мы подвергаемся болезням и прочим бедствиям в нашей земной жизни за грехи наши. Грех — в нем причина телесных недугов и душевных болезней человека. Телесные недуги, душевныя скорби и болезни являются спутниками грехов, как их естественное следствие.
Что такое грех? Грех, говорит ап. Иоанн Богослов, есть всякое без-законие. Грех это — нарушение законов жизни, жизни личной и общественной. Как нарушение законности в организме, всякий грех вносит разлад в духовную и в физическую природу человека и общества. Являясь, по существу, нарушением законов природы, грех поражает и душу и тело. Об этом с очевидной ясностью свидетельствует нынешнее Евангельское чтение.
Отделима ли жизнь тела от жизни духа-души человека? Нет, не отделима. Зарождаясь внутри человека, грех зреет в душе и делает ее больной. Оттуда переносится разлад в жизнь тела. Кто из нас, совершив тот или иной грех, не переживал состояние мрака, подавленность, туги душевной? Мы замечали, что эти состояния являются постоянным спутником согрешающих. Эти состояния, — мрак, подавленность, туга, — и свидетельствуют о наступившем в нас разладе, свидетельствуют о том, что, нарушением положенных Творцом в основу жизни природы нашей законов, прервалась нить, соединяющая нас с Богом, как Источником жизни; как-бы захлопнулась дверца сердца, через которую, в Свете и Радости, входит в нас Сам Христос.
Посему так важно согрешившему тотчас же, не откладывая до времени наступления поста, в дни коего обычно приступают к исповеди, поспешить от греха очиститься, примириться с Богом и тем возстановить утерянную внутри себя гармонию. И лишь после этого прибегать к лекарствам, если нанесена телу тяжелая рана и оно подверглось болезням.
В истории Руси были врачи, которые отказывались приступать к лечению, пока больной не исповедуется и не причастится св. Тайн, и чем тяжелее была болезнь, тем настойчивее они этого требовали. Врачи те знали, что человек представляет собою не просто живой организм, а личность, что сущность его не в материи или в энергии биологической, а в безсмертном духе, храмом или сосудом котораго является тело. Обладая телом, органически с ним связанный, дух проникает все клетки его. Вот почему, прежде чем приступить к лечению тела-материи, врачи требовали от больного, чтобы обратился он к Богу, как Врачу духа, Врачу совести человека.
И если сущность человека забыта современной медициной, если молитва и любовь исключены из нея, и лечат ныне не личность, не человека, к вечности призваннаго, а разумное животное, если современные врачи, в большинстве, являются более и менее добросовестными ветеринарами, мы с вами, как живыя части Тела Христова — Церкви Его, — должны следовать указаниям Церкви и требованиям врачей св. Руси, Богу и человеку служивших. Аминь.
С любовью о Воскресшем Спасителе: пасхальный период закончится в эту среду...
Слово Митрополита Антония (Вадковскаго), С.-Петербургскаго и Ладожскаго (+1912г.) в неделю о слепом, пред сбором пожертвований в пользу слепых
Рече Иисус: ни сей (слепой) согреши, ни родителя его: но да явятся дела Божия на нем. Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть: приидет нощь, егда никто же может делати. Егда в мире есмь, свет есмь миру (Иоан. 9, 3-5).
Слова эти сказаны апостолам Господом нашим Иисусом Христом пред чудесно совершенным Им исцелением слепорожденнаго, о котором мы, братие, слышали в нынешнем Евангелии. Пришедши в мир грешных спасти и принести человеческому роду неисчислимыя благодеяния, Господь наш во время Своей земной жизни совершил весьма много чудес, описание которых мы имеем в наших Евангелиях. Некоторыя из этих чудес описаны кратко, иныя же весьма подробно. К числу таких, весьма подробно описанных, чудес принадлежит и только что слышанный нами евангельский разсказ об исцелении Господом слепого от рождения.
Этот выразительный разсказ, без сомнения, твердо напечатлелся в вашем, братие, сознании, а потому не будем снова его пересказывать. Отметим только в нем для нашего назидания, во-первых, высказанную Спасителем мысль о том, что слепой родился таковым не за грехи родителей, но да явятся дела Божия на нем; во-вторых, то обстоятельство, что Господь Сам простер к нему Свое милосердие, даровав слепому зрение без всякой с его стороны просьбы, а движимый только Своею Божественною любовию к страждущим людям.
Между всеми разнообразными несчастиями, постигающими человека, слепота, братие, есть несчастие, без сомнения, самое тягчайшее. Зрение составляет один из самых драгоценнейших нам даров Божиих. Оно дает человеку наибольшее количество самых разнообразных и благороднейших наслаждений. Что может быть выше удовольствия созерцать красоты природы, особенно весною, когда все оживает, когда и поля, и луга, и леса, — все одевается роскошным, разноцветным и как бы живым покрывалом? Какая радость может сравниться с радостию видеть людей, подобных себе, смотреть и любоваться своими близкими родными и всеми вообще дорогими сердцу?.. Всех этих удовольствий, всех этих радостей лишен несчастный слепец. Он не имеет этой возможности в красотах природы созерцать величие Божие и Его дивную премудрость и, таким образом, лишен одного из путей, ведущих к высокому духовному развитию и религиозному восторгу. Для него не существуют величественныя светила: солнце красное, месяц светлый и звезды ясныя; для него закрыт весь этот прекрасный свод небесный, с своим безчисленным множеством неугасающих огней, своим великолепием возвещающий славу Божию, как и все творение (Псал. 118, 2). Все для него закрыто вечным покровом темной и непроглядной ночи. Ужасное положение! Не менее несчастен слепец и в обыденной своей жизни. Он безпомощен всюду и во всем. Без посторонней помощи он не только вообще не может существовать и питаться, но не может даже без опасности для себя двигаться и переходить с места на место. Тяжелое состояние! В особенности же оно должно быть тяжело для тех слепцов, которые родились зрячими, вкусили сладости зрения и потом, по старости ли, по болезни ли, или по другим каким-либо несчастным обстоятельствам, потеряли зрение. Не будем же, братие, увеличивать еще их несчастия своею холодностию и безучастием к их судьбе, не оскорбим их возможным с узкой человеческой точки зрения представлением, что несут они тяжелое свое несчастие или за грехи родителей, или за свои собственные грехи. О евангельском слепорожденном Сам Господь сказал: ни сей согреши, ни родителя его, но да явятся дела Божия на нем (Иоан. 9, 3). Без сомнения, братие, и наши бедные слепцы, которых и ныне весьма много, по Божию попущению, несут свое тяжкое несчастие, подобно евангельскому же слепцу, не за вины свои, а за тем также, да явятся на них дела Божия.
Какия же это дела Божия? По отношению к евангельскому слепцу эти дела Божии обнаружились чудесным дарованием ему зрения. «Мне», говорил Господь Своим ученикам, «должно делать дела Пославшаго Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру». «Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Иоан. 9, 4-7). Такая чудодейственная помощь слепорожденному могла быть оказана только Господом небесе и земли, всемогущим Творцем всей видимой и невидимой твари, Который не только силен брением даровать зрение слепцу, но из сего же брения изначала образовал и весь телесный состав человека. Мы, братие, которые призываемся в делах любви и милосердия и во всем христианском нашем поведении вообще подражать Господу нашему, конечно, ни для одного из нынешних слепцов не можем сделать того, что чудодейственно сотворил Господь упоминаемому в Евангелии слепорожденному. Божеское свойственно только Богу. Мы же всякое доброе дело можем совершать только в размерах сил человеческих. Если мы не можем дать слепым зрения в собственном смысле, то, во всяком случае, можем облегчить их горькое положение, можем даже сделать им и нечто подобное дарованию зрения, да явятся на них чрез нас дела Божия. Все наши добрыя дела, делаемыя нами для ближних наших во имя Господа нашего Иисуса Христа и в подражание Ему, суть выражения дел Божиих и служат к славе Божией, как говорит Сам Господь: Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Матф. 5, 16). Чтобы оказаться нам подражателями милосердия Господа в отношении к несчастным слепцам и сделать для них существенное добро, для этого не требуется от нас никаких особенных трудов и усилий. Нам нужно иметь только отзывчивость на добрый и истинно-христианский призыв к этому делу, предлагаемый нам со стороны. В настоящую именно неделю о слепом, по воле высшаго церковнаго и гражданскаго начальства, мы и приглашаемся, братие, к посильным денежным пожертвованиям в пользу Попечительства для призрения слепых.
Попечительство это возникло по мысли и желанию в Бозе почившей Государыни Императрицы Марии Александровны, и в память материнской ея заботливости о слепцах названо «Мариинским». Первоначально оно ближайшим образом имело в виду принять на себя заботу об облегчении участи нижних воинских чинов, потерявших зрение во время последней русско-турецкой войны. В настоящее же время «Мариинское Попечительство для призрения слепых», милостиво принятое под Августейшее покровительство Государыней Императрицей Мариею Феодоровною, значительно расширило пределы своей деятельности. Оно не ограничивается теперь уже только заботами о призрении нижних воинских чинов, потерявших зрение на войне, но поставляет своею целию оказывать помощь и призрение возможно большему числу слепых в России, без различия пола, возраста, состояния и вероисповедания. Для сего оно предполагает преимущественно поощрять устройство школ для слепых детей и открывать ремесленныя училища для взрослых слепых, а также оказывать им свое покровительство на местах их жительства. Главное же стремление Попечительства заключается в том, чтобы обучать как малолетних, так и взрослых слепых, независимо от чтения и письма, какому-нибудь ремеслу, которым они могли бы добывать себе средства к жизни и создавать, таким образом, для себя независимое положение.
Таковы, братие, задачи, которыя преследует Мариинское Попечительство, приглашающее нас ныне, в воспоминание милости Господней, чудесно оказанной слепцу, оказать ему своими посильными пожертвованиями содействие в человеколюбивом попечении о несчастных слепцах. Смотрите, какия хочет оно сделать благодеяния и какия высокия цели назначает себе для достижения!.. Оно стремится распространить убежища для взрослых слепых, оно заботится об устройстве школ для слепых детей, тех и других оно желает не только обучить какому-либо ремеслу, которым бы они могли кормиться и жить самостоятельно, но научить их даже чтению и письму и разным доступным для слепых наукам. Вообразите же себе, братие, слепцов, которые при заботливости Попечительства и при помощи наших пожертвований научились читать и писать, и действительно читают книги и пишут!.. Не истинное ли это чудо, и не есть ли это нечто похожее на то, как если бы мы в действительности дали зрение слепому? Сам он ничего видеть не может, но за то книги разскажут ему и об устройстве мира, и о красоте его, и о премудрости Божией, и о милосердии Его и любви к роду человеческому, и многое другое. Воистину великое благодеяние!.. Отзовемся же, братие, со всем нашим усердием на этот истинно-христианский призыв Попечительства о слепых. Вспомним, что Господь наш Сам по Своему неизреченному милосердию даровал зрение слепому без всякой даже просьбы с его стороны. Он его увидел, помилосердствовал и исцелил. А нас приглашают, нас усердно зовут подражать Господу нашему, не возлагая на нас никаких трудов, никаких забот, а единственно только прося от нас посильных денежных жертв на доброе, истинно-христианское дело. Великий грех будет нам не отнестись с полным сочувствием к этому призыву, грех, за который мы дадим тяжкий ответ, когда настанет время отдавать нам отчет в своих делах Вечному Судии.
Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати, говорил Господь пред исцелением слепорожденнаго. По отношению к Господу указываемая в этих словах противоположность дня и ночи есть противоположность времени Его жизни и деятельности на земле в отличие от времени отшествия Его от земли. Его отшествие — конец Его деятельности на земле в Его видимом, человеческом теле. И мы, братие, должны делать дела добродетели и творить добро, пока есть день, то есть, пока продолжается наша земная жизнь; когда же наступит ночь, то есть, когда мы отойдем от сей жизни, тогда кончится для нас время делания. Будем это твердо помнить и не забудем, что за пределами гроба нет исповедания, нет и покаяния. Итак, теперь время делания и сеяния, а тогда будет время плодов и жатвы. Что посеем теперь, то будем пожинать тогда. Будем же сеять семя доброе, будем сеять щедролюбие, человеколюбие, милостыню, кротость, любовь, мир и милосердие, чтобы пожать щедроты и благость к нам Господа-Судии. Будем творить дела Божия, то есть давать нуждающимся, промышлять о недостаточных и оказывать им милосердие. Дадим нескудною рукой нашу лепту и на призрение слепым, чтобы самим нам не оказаться слепыми умом, слепыми на доброе дело, на истину и на благочестие.
Егда в мире есмь, свет есмь миру, говорил еще Господь пред исцелением слепорожденнаго. Доколе светит солнце, дотоле день в мире. Христос есть тоже солнце духовное для мира. С закатом солнца чувственнаго прекращается видимый свет его для земли, хотя не прекращается светение его. Смертию Христовою прекратилось видимое действие Его на земле, хотя не прекратилось и не прекратится никогда невидимое, таинственное, но тем не менее действительное Его действование в мире. Христос есть свет миру. Доколе мир хранит этот Свет, доколе руководится Христовыми Божественными заповедями, дотоле день в мире, дотоле есть в нем истинно-человеческая, духовная и нравственная жизнь, дотоле существует ясное сознание цели, к которой он идет. Если же потеряется этот свет, тогда неминуемо наступает для него мрак и тьма. То же самое должно быть и по отношению к каждому из нас. Доколе Христос светит в нашем сердце и в нашем сознании, доколе мы стремимся подражать Ему делами добра, милосердия и любви по отношению к немощным и страждущим братиям нашим, дотоле мы живем истинною жизнью, дотоле имеем очи сердца отверстыми и не ходим во тьме и ощупью: ибо свет в нас и с нами. Если же мы оставим этот свет, если окажемся немилостивыми, жестокосердыми и не будем подражать Господу, Свету нашему, в делах милосердия и любви, тогда мы потеряем этот свет, будем ходить во тьме, закроются очи наши духовныя и поразит нас слепота, которая сделает нас неизмеримо несчастнее наших слепцов, помочь которым мы ныне приглашаемся. Ибо слепота духовная осудит на вечную и непроглядную жизнь во тьме кромешней, от чего да сохранит всех нас Господь Своею благодатиею и человеколюбием. Аминь.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Христос Воскресе!
Возлюбленные о Господе отцы, братья и сестры! Один из наших святых отцов Церкви сказал, что Бог разговаривает с человеком на разных языках: языком любви — и очень мало таких, кто слышит его; языком болезни — и таких, кто несет болезни, больше; и языком страданий, а таких — еще больше.
Русский философ Сергей Николаевич Трубецкой выразил это так: «Тот, кто не хочет внимать шепоту вечности, будет внимать ее громам».
В сегодняшнее воскресенье мы слушаем слово Божие об исцелении слепорожденного человека, а за Всенощной мы слышали стихиры, говорящие о чуде исцеления слепорожденного: «Неужели я за грехи родителей родился без очей? Не из-за неверия ли народов я родился им во обличение? Не могу уже я спрашивать: когда ночь, когда день? Не в силах уже мои ноги о камни претыкаться: ведь не видел я ни солнца сияющего, ни Создателя моего во образе человеческом. Но молю Тебя, Христе Боже, призри на меня и помилуй меня!».
Евангелие нам говорит, что ученики вместе со Христом увидели слепорожденного человека, «слепого от рождения». Они задают Иисусу Христу очень правильный, очень существенный, но парадоксальный вопрос: «Кто согрешил: он или родители его, что родился слепым?» (Ин. 9, 1-38). Они не задали вопрос: «От какого вируса, от какой инфекции это произошло?». Как мы бы сказали: «А может, сделали не ту прививку?». Не спрашивают и о прочих внешних вещах. Нет! Они спрашивают: «кто согрешил, он или родители его?»
Оказывается, ум ветхозаветного человека все время проводил параллель между болезнью и нравственным состоянием человека. Это было напрямую связано. Этим дышали и жили всегда благочестивые верующие люди.
Взгляд на болезнь, как на наказание и кары человеку за преступления и беззакония, присущ ветхозаветному периоду жизни человечества.
«Господи, да не обличишь меня в ярости Твоей и не накажешь меня в гневе Твоем! ...Нет исцеления телу моему от гнева Твоего... Ибо беззакония мои превысили главу мою... Смердят и гноятся раны мои от безумия моего» (Пс. 37, 2, 4, 5, 7).
Царь Давид так говорит о существовании человека: «Дней лет наших - семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их - труд и болезнь...» (Пс. 89, 10).
Действительно, от родителей человек может наследовать или добрые склонности, или грех. Святитель Феофан, Затворник Вышенский, говорил: «Поздравляю вас, сочетавшихся законным браком. Вы теперь стали родоначальники новой жизни и нового рода, а посему озаботьтесь оставить детям тело здравое и душу благочестивую».
Болезнь может быть: - как испытание в верности Богу, - как искупительная жертва, как побуждение к покаянию, к новой жизни, - как проявление несовершенной, тленной природы человека.
Если в Ветхом Завете эти «смыслы» болезней перечисляются, то с Новым Заветом они «исполняются». Болезнь не всегда обнаруживает себя до поры до времени, поэтому ее предназначение, как правило, скрыто от человека.
«Болезнь не только явление физиологическое, но и духовное испытание человека», - говорит архимандрит Софроний (Сахаров).
При таком взгляде можно согласиться с философом Альбером Камю: «Болезнь - это крест, но, может, и опора».
«Кого Бог хочет наградить светлым венцом, тому Он прежде вручает тяжелый крест».
И вот, еще более парадоксальный ответ получили ученики Христовы: «не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин. 9, 3)
Слепота попущена этому человеку для того, чтобы, исцелившись, он прозрел не только телесно, но и душевно, обрел видение духовных вещей и духом своим, умом постиг, что Иисус есть Сын Божий. Что пользы человеку, если он имеет зрение, но слеп душевными очами? Спасителя окружало множество людей, которые не были слепыми телесно, но Он упрекал их в том, что они, имея глаза, не хотят видеть: «своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют» (Мк. 4, 12). Слепорожденный, о котором повествуется в сегодняшнем Евангелии, при встрече со Спасителем был слеп и телесно, и душевно, но, прозрев телесно, обрел и духовное зрение.
«Кто изречет могущество Твое, Христе, или кто исчислит чудес Твоих множество? Ибо двойственен Ты, как явившийся на земле по благости, и исцеления двоякие болящим подавал: ведь не только телесные очи Ты отверз от чрева матери слепому, но и душевные», - поется на «Господи воззвах» в стихирах недели о слепом. «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру» (Ин. 9, 3-4). День - это время земной жизни, то есть время, когда мы можем заниматься какой-либо деятельностью, подобно тому, как люди работают в течение дня. А будущая жизнь - это ночь, и когда приходит ночь, наступает время покоя. Мы не сравниваем ночь с неким мраком, в данном случае важно, что это время покоя, когда никто ничего уже не может делать.
И какие же дела Божии? Все описанное в Книге Бытия есть непосредственные дела Божии. Спаситель также являет дело Божие, показывая, что Он Сам - Бог. Ибо, сделав брение и помазав глаза слепому, Он, таким образом, не просто исцелил больные глаза, но, можно сказать, заново сотворил их. А Тот, Кто из брения может создать самую поразительную, самую прекрасную часть человеческого естества - зрение, без которого не только обезображивается лицо, но и чрезвычайно омрачается человеческая жизнь, конечно, мог сотворить и всего человека.
«Доколе Я в мире, Я свет миру. Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: "посланный". Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Ин. 9, 6-7).
Господь говорит о Себе, что Он - Свет миру и может просветить всякого человека, который слеп телесно или духовно. И Он тут же доказал это, совершив великое чудо исцеления слепорожденного. В духовном же отношении каждый из нас является слепорожденным и нуждается в Свете, который есть Господь.
«Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир», - говорит нам Евангелие (Ин. 1, 9).
После исцеления мир, который бывший слепым увидел, начинает, в лице фарисеев, гнать его, заставляет отречься от зрения, отречься от света. Не сразу приходит к нему духовное прозрение.
На вопрос Господа: «ты веруешь ли в Сына Божия?», - слепой спрашивает: «А кто Он, Господи, чтобы веровать в Него?». Иисус сказал ему: «и видел ты Его, и Он говорит с тобою» (Ин. 9, 37). Истина молниеносно открывается исцеленному, и тогда он поклоняется Богу в Духе и Истине.
Истина может просветить нас только в виде молнии, не может же истина светить в течение целого дня. Труд человека в жизни и заключается в том, чтобы «шевелиться», пока мелькнул свет, молния, так как духовное пространство истины может быть расширено только нашим трудом.
Что есть для нас духовный труд?
«Любовь - это богопотребный и спасительный для человека труд и подвиг, подвиг всежизненный и всебытийный, восстанавливающий человека в его богосыновнем достоинстве, возвращающий его к себе самому и к Богу из всех смертей, грехов, зол и разного рода отчуждений, оживляющий его через Воскресение и делающий человека человеком. Поэтому евангельский Отец в конце евангельского свидетельства о блудном, но покаявшемся, сыне говорит о таком человеке: «брат твой был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк. 15, 24, 32), - пишет епископ Афанасий (Евтич).
Авва Исаия отшельник поучает нас: «Бог наложил на человека труд не для наказания и мучения, но для вразумления и научения его». А святитель Игнатий Брянчанинов говорит: «Деятельность - необходимый путь к бдительности над собой, и этот путь святые отцы предписывают всем, кто хочет научиться вниманию себе».
Поэтому Господь дает нам образ ситуации слепоты, не зависящей от того, умные мы или глупые, а имеющий отношение к нашему труду жизни. Труд жизни как извлечение смысла из того, что с тобой происходит. Как произошло когда-то с нами - мы получили новое качество жизни, придя к Богу, в Церковь, но нам стоит задать себе сегодня вопрос: «Мы слепые или зрячие? Мы живем с Богом? Много в нас именно человечности?».
Митрополит Антоний Сурожский, по-видимому, это остро чувствовал и просил близких людей: «Помолитесь, чтобы я стал человеком».
Многие наши ощущения жизни происходят из-за привычки быть слепыми, ощущать жизнь на ощупь, жизнь только материальную, только осязанием своим - никакого другого способа восприятия жизни у слепого и нет.
Наше же бытие имеет какую-то связь с пониманием. С пониманием того, что мы так мало видим и так неглубоко, с пониманием нашего действительного положения перед Господом. Вспомним моменты своей жизни, когда мы бывали потрясены, узнав, как мы выглядим в глазах других людей. Это очень сильное переживание - переживание, совершенно непонятной, приводящей в растерянность, слепоты твоей перед тем, что ты есть. Что же мы перед Господом? Что мы в сиянии Божьего присутствия?
Некий старец сказал, читаем в Великом Патерике: «Человек от природы подвижник, Бог требует от него полной беспристрастности, даже к самой малой ниточке. Ибо даже она может помешать человеку помышлять об Иисусе и скорбеть».
Исцелившийся исповедовал Христа Богом, противостоял фарисеям и иудеям, которые обвиняли Христа в том, что Он, якобы, грешный человек, и отвечал им: «грешник ли Он, я не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу».
«Это все для того, чтобы на нем явились дела Божии». Значит дела Божии - даровать людям облегчение, облегчать их жизнь? Да, действительно, это так, но не только в одном этом заключается наша с вами вера. Ибо часто, Господь, творя чудеса, говорил: «Никому не говори», потому что не в чудесах было дело. Когда после чудесного насыщения пяти тысяч пятью хлебами Иисус переправился на другой берег Геннисаретского озера, то весь народ последовал за Ним. И даже говорили: «Это истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир». Но Господь с грустью укоряет их: «вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились» (Ин. 6, 26).
И через минуту это подтвердилось. Когда Господь сказал: «вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (Ин. 6, 29), - то в ответ услышал: «какое же Ты дашь знамение, чтобы мы ... поверили Тебе? ... Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть» (Ин. 6, 30-31). Вот чего ждали от Иисуса: еще хлеба.
Но о земном сказано: «Пища для чрева, и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то, и другое» (1 Кор. 6, 13). А небесный хлеб таков, что Сам Господь питается им. «Моя пища, - говорит Он, - в том, чтобы творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин. 4, 34). «Вы верите, потому что ели хлеб и насытились». А отними этот хлеб, и начнут кричать: «Распни Его».
Когда у одного подвижника благочестия спросили: «Как ты спасаешься?»,— то он ответил: «Я у Бога ничего не просил, и ни от чего, посылаемого Им, не отказывался». Вот к какой вере надо придти. Вот какие дела Божии: дарование нам правой веры, а не дарование нам материальных благ, здоровья, цветущей вечной молодости. В Символе веры ничего не говорится о вере в наше благополучие.
Символ веры заканчивается словами: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Но наша вера заключается не только в этом. Если мы верим, что Господь воскресил Лазаря Четверодневного, то это не значит, что мы верим, что мы на четвертый день можем воскреснуть. Будет воскресение, но в будущем веке.
Если Господь насытил пятью хлебами пять тысяч человек, и мы верим в это, и знаем, что это было, то это не значит, что мы теперь, не беспокоясь ни о чем, не потрудившись сами, будем только читать акафисты, молиться, и дожидаться, смотря в холодильник: не прибавилось ли там колбасы, йогурта или сыра. То, что должны сделать мы - можем сделать только мы, лично мы. Совершенно личной является смерть. Умереть можешь только ты сам. И вторым личным актом является акт понимания: за меня никто другой не может что-то понять, понять могу только я сам.
И Господь пришел не для того, чтобы в земной жизни дать благополучие, вечную молодость для прожигания, богатырское здоровье, не для того, чтобы избавить нас от скорбей. Господь Сам прожил человеческую жизнь и умер за каждого из нас - но для большего: для жизни каждого в будущем веке.
Господь сказал нам: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16, 33). И сия есть победа и вера наша, победившая мир.
Вот о чем должно молиться, и к какому устроению нам нужно прийти: к устроению исцеленного слепорожденного с его готовностью принять все от Бога.
Ибо нам мудрые люди сказали: «Маленькой бедой Бог избавляет нас от большей». «Скорби - добрый знак; показывают, что на тесном пути стоим» (прп. Иосиф Оптинский)
«Извольте держать в мысли, когда находят скорби, что это вам Господь дорогу в Царствие Свое пролагает, или даже более - берет за руку и ведет. Потому не упирайтесь ногами и не кричите, а благодушно и с благодарностью переносите скорби» (свт. Феофан, Затворник Вышенский).
«Благая от Господа прияли, злые ли не стерпим», - такие слова слышим мы во время святого Великого Поста. Когда жизнь широкая, все есть: здоровье, достаток и другое, тогда уже Бог не нужен.
И другие слова есть в псалмах: «Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать храм Его» (Пс. 26). Вот какой веры надо просить у Бога.
Такой веры, какую имели Оптинские старцы. Преподобному Антонию Оптинскому сострадательная братия говорила: «Батюшка! Ты несчастный человек, ты все время лежишь». Под конец жизни, от долгих стояний на ногах во время длительных богослужений, у него образовались язвы, так что он не мог совершать богослужения. И, уже на смертном одре, молился лежа. И к нему подходили и говорили: «Батюшка, мы тебе сочувствуем, ты несчастный человек - ты все лежишь и лежишь». А он говорил: «Это я несчастный? Я хоть и лежу, да на Бога гляжу».
И апостол Павел говорит нам: «имею желание разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1, 23). А мы все желаем и просим одного, другого, третьего: всего того, что касается внешней жизни. А вот с таким же усердием надо бы просить святой, благочестивой и праведной жизни, и не отказываться ни от чего, посылаемого Богом для нашей с вами душевной пользы.
Хочется сказать об этом словами поэзии: Не крылья у нас за плечами, А наши мирские печали, К земле пригибающий гнет. Но если нести ради Бога, о это к спасенью дорога И счастлив, кто это поймет.
И если кому-то из нас необходимо исцеление от духовной слепоты, обратимся к Господу: «Правды Солнце духовное, Христос Бог, просветивший Твоим прикосновением пречистым лишенного от рождения света на оба глаза, и наших душ озаривший очи, покажи нас сынами дня, да с верою к Тебе восклицаем: велико и неизреченно милосердие Твое над нами! Слава Тебе, Человеколюбец» (на стиховне стихира). Аминь. Христос Воскресе!
Поучение Священника Стефана Ковальского в неделю 6-ю по Пасхе, о слепом
Равви! кто согрешил, сей-ли, или родителя его, яко слеп родился (Иоан. 9, 2).
Так спрашивали Иисуса Христа Его ученики, когда увидели слепорожденнаго. Ученики Иисуса Христа знали, что болезнь есть следствие греха, ибо она проявилась между людьми только с того времени, как первые люди нарушили заповедь Божию — согрешили. Ученики Иисуса Христа знали также и то, что грех, а с ним и болезнь, как наказание за грех, может распространяться, и действительно распространяется и на отдаленное потомство. Само священное писание говорит, что от нечестивых родителей происходили и нечестивыя дети, ибо каково дерево, говорит священное писание, таковы и плоды его и, как доброе дерево не может злых плодов творити, так и злое дерево не может плодов добрых творити (Матф. 7, 17—18). Или-же как от нечистаго источника исходит и нечистая вода, так и от нечестивых людей по большей части происходит и нечестивое потомство. Все это знали ученики Иисуса Христа, знали также и то, что всякий грех влечет за собою наказание Божие и что, чем больше грех, тем сильнее и наказание; поэтому чуть только увидели слепорожденнаго, который от утробы матерней нес одну из страшных болезней — слепоту, они думали: должно быть он несет наказание за страшные грехи. Но так как он нес эту болезнь с самаго младенчества, когда грехи не вменяются человеку, то они не могли знать, за кого он несет наказание — за себя-ли, или за своих родителей, поэтому и спрашивают Иисуса Христа. „Равви! Кто согрешил, он, или родители его, что родился слепым?" — Господь ответил на это, что не согрешил ни он, ни родители его. За что-же он несет наказание, могли спросить ученики. Господь отвечает, для того чтобы на нем явились дела Божии. Ученики Иисуса Христа считали болезнь не иначе, как наказанием за грех. Иисус Христос своим ответом высказал, что болезнь не всегда бывает наказанием за грех, ибо она, по произволенню Божию, может постигать и людей праведных. Так, например, об Иове Сам Бог сказал, что он был человек непорочный, справедливый, богобоязненный, и удаляющийся от зла (Иов. 1, 8); однако он болел и болезнь его была ужасна. Или-же, какая болезнь может быть ужаснее слепоты от рождения, однако и эту болезнь несет человек не за грехи, ибо о нем Иисус Христос прямо говорит, что не согрешил ни он, ни родители его (Иоан. 9, 3). В самом деле всегда ли можно болезнь считать наказанием Божиим? Можно-ли, например, болезнь считать наказанием Божиим и тогда, когда она производит благодетельныя действия на человека? А что она может быть действительно благодетельна для нас, об этом не может даже и быть сомнения. Не бывает-ли например так, что когда человека не посещает болезнь, когда он наслаждается повидимому всеми благами земли, когда он и счастлив и здоров и имеет всего вдоволь — в это время бывает человек безнравственным и порочным, который ,,и Бога не боится и людей не стыдится", который своею порочною жизнию причиняет вред не только себе, своему здоровью, но и вред другим: но чуть только коснется его десница Божия, чуть только его постигнет болезнь или другое какое нибудь горе, он часто совершенно изменяется и, можно сказать, перерождается, из безнравственнаго и порочнаго становится благочестивым, из скупца делается щедрым и милостивым, из гордаго делается смиренным, из сварливаго — кротким, из сластолюбца — постником, из безбожника — религиозным. Обратимся к себе и разсмотрим, когда мы бываем лучше, — тогда-ли, когда мы наслаждаемся и счастьем и здоровьем, или-же во время горя и болезни? Когда, например, мы бываем набожнее, щедрее, ласковее, дружелюбнее, общительнее. Когда мы строже исполняем посты и другия постановления церковныя? Когда мы чаще и усерднее обращаемся к Господу с молитвою, в то-ли время, когда мы здоровы, или же во время болезни? — Когда мы и счастливы и здоровы, мы как-бы не имеем времени обратиться к Господу с молитвою. В это время мы всегда бываем заняты разными работами и заботами, даже на молитву мы боимся уделить две три минуты; если-же и решимся пожертвовать этим временем и станем на молитву, мы не знаем как молиться нам, не знаем чего просить нам, ибо мы все имеем и ни в чем не нуждаемся. Благодарить-же Господа за ниспосланныя к нам блага мы считаем как-бы лишним, так как все считаем своим достоянием, которое мы приобрели собственным трудом. Напротив, когда нас постигает болезнь, а в особенности когда чувствуем приближение смерти, — когда мы, истощив все средства, не получаем исцеления, в это только время мы как-бы начинаем приходить в себя, начинаем чувствовать свое ничтожество, — сознавать, что мы ничто, как земля и пепел, — что мы без помощи Божией ничего не можем сделать; в это только время мы чувствуем необходимость обратиться к Господу с молитвою, и если станем на молитву, молитва наша почти всегда бывает усердна, ибо мы тогда знаем, что для нас необходимо, чего нам нужно просить у Господа.
Итак, если болезнь может иногда производить такия благодетельныя действия на человека, — можно-ли в это время считать ее наказанием Божиим? Нельзя-ли ее скорее в это время назвать лекарством, которое хотя горько само по себе, но будучи в руках искуснейшаго Врача Господа исцеляет наши духовные недуги и избавляет нас от вечной смерти — смерти духовной.
Слушатели христиане! Все мы смертны, все мы можем подвергаться болезням: потому чуть только постигнет нас какая нибудь болезнь, мы прежде всего обратимся сами к себе, проследим всю прежнюю свою жизнь и разсмотрим, не сделали-ли мы какого-нибудь греха, заслуживающаго наказания Божияго и, если заметим его за собою, тотчас-же раскаемся в нем и на будущее время постараемся избегать этого греха: если-же не припомним греха за собою, и тогда не будем оправдывать себя пред Богом и говорить, что мы праведны и несем незаслуженное наказание, ибо все мы грешны, все мы повинны пред Богом, ибо само Слово Божие говорит: „несть праведен человек, аще и един день жития его на земли". Если-же мы в самом деле не сделали никакого греха, заслуживающаго наказания Божия, и тогда не будем отчаяваться и роптать на Бога. Будем утешать себя мыслию, что все, что только посылается нам Богом, посылается для нашей-же пользы, для нашего спасения, и, если Бог поражает болезнию какой нибудь член нашего тела, как-то, лишает нас: ока, руки, ноги, уха и проч., то это делает потому, что этот член служил нам для нашей погибели, ибо Он Сам сказал: „если рука твоя, или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их, и брось от себя, и если глаз твой соблазняет тебя вырви его, и брось от себя: лучше тебя с единым глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную" (Матф. 18, 8—9). Поэтому, когда постигнет нас болезнь, будем чаще обращаться к Господу с молитвою об исцелении и Господь исцелит и нас, как Он исцелил нынешняго слепорожденнаго (и других), и дарует нам царствие небесное и вечную славу на небесех. Аминь.
Вы слышали сейчас, возлюбленные братия и сестры, евангельскую повесть о чудесном исцелении Господом человека слепорожденного чрез помазание очей его брением и умовением в купальне. Слышали разумные, простые речи бывшаго слепца фарисеям, спрашивавшим его о том, как он прозрел и кто отверз ему очи, – безумныя речи этих самозванных учителей еврейскаго народа, ослепленных завистью и злобою и – видя не видевших самых простых вещей – фарисеям непременно хотелось видеть в божественном Чудотворце Иисусе Христе не Сына Божия, каковым Он был на самом деле, не Богочеловека, а простаго человека и грешника, будто разоряющего субботу Своими чудесными благодеяниями. Они говорили исцеленному: воздай славу Богу за свое исцеление, – мы знаем, что человек тот грешник. По зависти и злобе ко Христу они искали в самых чудесах Его предлога к обвинению и смерти Его. Бывший слепец отвечал им: грешник ли Он, не знаю, одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу. И когда они снова спросили его: что Он сделал с тобою? Как отверз очи твои? – а он сказал им: не хотите ли и вы сделаться учениками Его, то они укорили его и сказали ему: ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики; мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он. Бывший слепец сказал им в ответ: это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего. Что проще, основательнее этой разумной речи бывшаго слепца? – Но ученые оказались злонамеренными невеждами и зрячие – слепыми. Со злостию сказали они ему в ответ: во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон. Иисус, услышав, что выгнали его вон, и нашедши его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия? Он отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Он же сказал: верую, Господи! И поклонился Ему (Ин.9, 24-38).
Достойны сожаления и отвращения слепцы, недугующие душевною слепотою: ибо вольною своею волею недугуют ею; одно им врачевство, если захотят принять его – искренняя вера во Христа, Света истиннаго, просвещающего всякого человека, грядущаго в мир, – искреннее самопознание в свете Евангелия , т.е. познание своего окаянства, бедности душевной, нищеты, слепоты и наготы, смирение, полное самосуждения – покаяние и всецелая преданность Иисусу Христу. В противном случае, слепотствующих душевно постигнет вечная тьма, тьма кромешная, где будет плач и скрежет зубов (Мф. 13, 42, 2). Слепота духовная ныне особенно царит в мире, не смотря на его образование и цивилизацию. Где теперь не мудрствующая лукаво, простосердечная вера в Бога? Где праотеческая строгость и чистота нравов? Где честность, где верность долгу? Где искренняя доброжелательность? Где безкорыстие при служении правде и дорогому Отечеству? Где искренний взгляд на обязанности христианския? Ложный или лжеименуемый разум, ложно понимаемая свобода, неправда, обман, ложь на каждом шагу, корысть чувственныя удовольствия ослепили сердца христиан, – христианами только именующихся, а дел христианских не имеющих. Блюдите убо, како опасно ходите.(Ефес. 5,15).
Достойно сожаления, сострадания также и состояние человека слепаго телесно, особенно, если он человек добрый, благонравный, честный, трудолюбивый, и лишился зрения или от болезни или от несчастных случаев, – особенно, если потерял зрение на службе царю и отечеству, напр. на войне, – или мало ли от каких непредвиденных случаев в жизни. Но ещё тягостнее положение слепаго от рождения, для котораго от утробы матерней и до смерти – одна непрерывная ночь, для котораго неизвестна красота мира Божьяго, для котораго тело – вечная темница. Если кто сделался слепым впоследствии времени, в возрасте полнаго осознания, тот может припоминать и воображать виденное им прежде и жить воспоминанием и воображением; но слепорожденный ничего ясно воображать не может: для него всё погружено во тьму. Того и другого рода слепцы одинаково достойны всякаго сожаления, потому что без помощи других ничего не могут делать и во всем нуждаются в пособии зрячих, и нередко всем становятся в тягость, изредка мы видим слепых и среди нас, хотя их у нас мало, – и те, которые есть, пользуются помощию своих родственников или друзей и знакомых или призрены в нашей богадельне; но в столице нашей Невской, столь близкой к нам, – есть многое множество слепых, достойных всякого сожаления, потерявших зрение большею частию на службе своей родине, – и для них попечительным правительством устроен так называемый институт слепых, находящийся под покровительством нашей сердобольной, благостной царицы. В этом институте иные слепцы обучаются рукоделию, чтобы не есть даром хлеб, а не могущие работать по старости лет или болезни довольствуются возможными удобствами жизни. Слепых этих или слепых и глухих, повторяю, находится там множество, и правительству нет возможности своими средствами довольствовать их. Мы, возлюбленные братия, должны во имя Христово помочь ему нашими приношениями в пользу этих слепы братий наших, сочленов наших, и я приглашаю вас к этим приношениям во имя Господа. Не стесняйтесь нимало в ваших жертвах. Каждый только уделяй охотно, по мере возможности, во имя любви к ближним, во имя Евангелия. Сделанное добро ближним примет Сам Христос Бог, как бы оно сделано было Ему лично. Поелику вы сделали это, скажет Он некогда, – одному из братьев Моих меньших, то это вы сделали Мне (Мф. 25, 40).Итак, посвятите, братия, эту церковную неделю о слепом пожертвованиям на пользу слепых братий наших в Петровской столице. Вот кружка, в которую желающие могут опускать свои жертвы. Да благословит Сам Господь жертвователей и да умножит достояние их и плоды правды христианской, плоды добродетелей. Аминь.
Проповедь священномученика Никодима (Кроткова), архиепископа Кострамского и Галичского (+1938г.) в Неделю 7-ю по Пасхе.
Сегодня вспоминаются отцы первого Вселенского Собора, бывшего в городе Никее в 325 году по Рождестве Христовом; он был созван по распоряжению императора Константина, равноапостольного и великого.
До святого царя Константина в Греко-Римской империи проповедь христианства была запрещена, христианство было гонимо; а святой Константин, сам крестившись, разрешил и всем подданным своим креститься, чтобы христианство распространялось среди язычников и иудеев.
Но после недолгого мира из недр Церкви явился враг, хотевший поколебать ее, извратить учение о Богочеловеке. Это священник Александрийской церкви Арий, учивший, что Господь Христос не Единородный Сын Божий, прежде всех веков рожденный от Отца, а Божие творение; что было время, когда не было Его. Все христиане возмутились. И вот царь Константин, по совету приближенных епископов, решил собрать собор, чтобы осудить богопротивное учение Ария. Среди собравшихся 318 отцов Церкви были замечательнейшие по своей святой жизни Николай Мирликийский, Спиридон Тримифунтский, Афанасий Александрийский, Иаков Низибийский.
Святые отцы прежде всего совершили молитву и потом в храме Божием приступили к обсуждению учения Ария; осудили его и изложили в Символе веры православное учение веры — в словах "рожденна, не сотворенна". Арий же, не подчинившийся Собору, был от Церкви отлучен. Вот этих отцов прославляем ныне за верность слову Божию и Преданию. Пусть пример их послужит уроком и для нас с вами, братья и сестры.
Настоящее время — время отрицания и неверия. Говорят, что мир, вселенная и человек явились без Бога, благодаря слепым силам природы, и вся жизнь этими силами совершается; что теперь свободно надо жить, не подчиняясь никому и ничему; что не будет ни Божия суда, ни жизни будущего века; при этом свое учение стараются навязать и другим.
Вспоминая ревность святых отцов, мы должны держаться того же откровенного учения Божия, находящегося в Священном Писании и Предании, которое нам передали святые апостолы и пророки не от себя, а от Святого Духа, где о Боге и о жизни изложено все так же ясно, определенно, решительно, утешительно. Поэтому безбожным проповедникам скажем, что не по силам природы все течет, а по воле Бога — Творца неба и земли и всего, что есть в них. Да и разум не может допустить, чтобы создан был природой человек, венец творения, его духовная природа, разумная, свободная.
Отрицающим суд Божий скажем, что, как слово Божие гласит, будет суд и воздаяние праведным и грешным. Отрицающим власти скажем, что власти от Бога, и противящиеся власти Божию повелению противятся.
Говорящим, что человек должен быть свободным в своих естественных потребностях, возразим, что свободен человек был только в раю, а вне его от разнузданности страстей и чувств люди уподобляются скотам несмысленным; напомним им слова апостола Павла, что ни блудники, ни пьяницы, ни воры, ни им подобные Царства Божия не наследят.
Всем им противопоставим Божие учение и самую жизнь, Священное Предание, которое отрицается как лишнее, как, например, о соблюдении праздников, постов, посещений церкви и др., между тем как оно обязательно для христианина как восполняющее то учение Господа и апостолов Его, которое в слове Божием не заключается. Сам Господь соблюдал праздники; апостолы усиливали в праздничные дни молитву свою и проповедь; необходимость и характер поста также ими указаны и установлены с достаточною основательностью. Святая Церковь устанавливала то, чего нет в Писании, по учению Господа Христа.
Послушаем, как мать, свою святую Церковь, ибо, как сказал один святой отец, кому она не мать, тому Бог не отец. Если же не признаем церковного учения, то отвергнем и Божественное. Если будем, подобно святым отцам, ревностными в вере, то ничто не сможет нас поколебать.
Слово Священномученика Владимира (Богоявленскаго), Митрополита Киевскаго и Галицкаго (+1918г.) в день Пятидесятницы
Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12, 49).
О каком это огне говорит здесь Господь наш? Ответ на этот вопрос дает нам нынешний праздник Пятидесятницы. Когда ученики Иисуса в пятидесятый день по Воскресении Христовом собрались в Иерусалиме в Сионской горнице, на них сошел обещанный Утешитель — Дух Святый в виде огненных языков, то есть потоков. Почему он явился им в виде огня? — Потому что действия Духа Святого подобны действию огня. С огненной силой объял Он учеников Христовых, огненную ревность о Царствии Божием зажег Он в сердцах их; с огненной силой лилась речь, которую они возвещали о великих делах Господних; как огонь, жгла эта проповедь сердца слушателей. Вот усиливается огонь этот, проникает сквозь сердца слушателей, и они, по слову Иоанна, крестятся духом Святым и огнем. Огонь распространяется, и напрасно книжники, первосвященники и старейшины народа усиливаются положить ему преграду — он расторгает узы, разламывает темницы и проторгается чрез гроб Стефана. Вот охватывает он Павла, и этот последний разрушает стену Закона, и падают границы Ветхого Завета; неудержимо распространяется он в странах языческого мира, и куда ни проникает — всюду падают идольские капища, всюду, как заря, восходит и начинается новая жизнь в умершем мире, и народы, доселе ненавистные друг другу, соединяются в одной братской любви. Таково свойство Святого Духа, которое Господь называет огнем. Он действительно подобен огню. Как огонь, очищает Он сердца верующих. Когда благодать Святого Духа охватывает человека и начинает в нем свое дело, тогда душа этого человека делается подобной золоту, которое очищает плавильщик в горниле. Ум его просветляется, мысли исправляются, сердце очищается от накопившихся осадков нравственной нечистоты, греха и порока, воля закаляется в добре, и пламенная ревность о славе имени Божия делается ее внутренней потребностью. Как загорается любящее сердце, когда чувствует приближение своего друга, так горело оно в учениках Христовых на пути в Эммаус, когда Господь говорил с ними и изъяснял им Писание. И как те, узнавши Господа, до тех пор не хотели успокоиться, пока не поведали эту радостную весть своим братьям во Иерусалиме, так и теперь пламенная ревность о славе имени Иисуса побуждает учеников Его идти в мир, чтобы благовествовать о Нем братии. Они веруют, а потому и проповедуют, — в них загорелся свет и жизнь. Вот разделяются души, как некогда в день Пятидесятницы; отделяются плевелы от пшеницы, грязь и нечистая примесь от золота. Одни приходят в негодование и смеются, а другие с верой принимают это слово жизни и делаются счастливыми. Какая радость, какой восторг, когда от этого огня исчезает ледяное покрывало неверия и самолюбия, каким окутано было человеческое сердце, — и юная, теплая весенняя жизнь, как заря, занялась в новорожденных сердцах, согретых, загоревшихся пламенем первой христианской любви! Не страшны теперь и козни князя мира сего. Какие бы ни употреблял он усилия к распространению своего огня ненависти и греховных страстей, ему не погасить уже сего святого огня. Кто отлучит христианина от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Но все сие он преодолевает силою Возлюбившего его (Рим. 8, 35, 37).
Вот тот огонь, о котором говорит Господь в приведенном нами тексте. Для возжжения этого огня Он и приходил на землю, для этого и сделался послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 8). Вот почему к словам Своим: Огонь пришел Я низвести на землю, Он присоединяет Свое горячее желание: и как желал бы, говорит Он, чтобы он уже возгорелся! Он не загорался еще, огонь этот, в то время, когда Спаситель говорил слова эти. Хотя там и здесь и западала в восприимчивые сердца искорка его жизни, хотя несколько и вспыхивала она в сердцах учеников Его, но ей трудно было бороться против огня нечестивых страстей и себялюбия. И как легко она могла быть погашаема, когда наступали дни тяжелых гонений! В среде народа одни оставались холодными и равнодушными, а другие застывали, окоченевали под ледяным покрывалом своей гордости и фарисейской самоправедности. Ему нужно было пройти еще чрез глубочайшую бездну страданий, Ему нужно было еще Своей кровью искупить и приобрести их души — иначе не стал бы гореть этот огонь, зажечь который Он пришел на землю. Вот почему Он тотчас же и присовокупил: Крещением, должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! (Лк. 12, 50). Крещение, о котором Он говорит здесь, было то именно крещение кровию, коим Он должен был креститься, прежде чем ученики Его крестились Духом Святым.
Как желал бы Я, чтобы он уже возгорелся! Таково было желание нашего Спасителя, когда Он говорил слова эти в кругу Своих учеников. Видим ли мы, братия, исполнение сего желания в настоящее время? Благодарение Богу! Огонь этот горит и теперь, и никакая сила мира и его князя — дьявола не погасит того святого огня Господня, который низвел Он на землю в день Пятидесятницы. Горит он, и этот праздник Пятидесятницы, который мы так торжественно сейчас празднуем, есть очевидное доказательство того, что священное пламя его еще не погасло на земле. Он горит в тысячах тысяч сердец, преисполненных веры, любви и благодарности, одушевленных горячими молитвами и святыми обетами, когда они восторженными песнопениями воспевают, прославляют Бога и возвещают великие дела Господни.
И однако, возлюбленные братия, если бы и ныне, как тогда, явился Господь и сказал: Огонь пришел Я низвести на землю, то к этим словам не присоединил ли бы Он и ныне, как и тогда, Свое желание: и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!
Он горит в нас — христианах. Но одни ли только мы должны носить этот огонь, это пламя? Не должен ли он — этот огонь святой — быть распространяемым нами между народами востока и запада, севера и юга, даже и до конца земли? Почему целые миллионы наших братий по плоти сидят еще во тьме и сени смертной, не зная имени Отца Своего Небесного? Почему они сидят не просвещенные светом Христа, не согретые огнем Его любви и не подготовленные к новой христианской жизни? И не возгорается в наших сердцах огня ревности к тому, чтобы с факелом этого огня выйти к людям, сидящим во тьме и во мраке языческого мира, воскликнуть: Светися, светися, Иерусалиме, прииде бо твой свет, и слава Господня на тебе возсия! (Ис. 60, 1). Как холодны наши сердца для дела Божия, для христианской миссии, для спасения мира! И однако Господь пришел для того, чтобы зажечь огонь по всей земле, и говорит: как желал бы, чтобы он уже возгорелся!
Он горит в нас, братия, собравшихся сейчас в этом храме Божием; горит, без сомнения, во многих из тех, которые по разным благословенным причинам не могли придти сюда. Но что все мы, взятые вместе, как не одна только горсть в сравнении с огромным количеством таких, которые не пришли сюда потому, что сердца их не горят огнем Христовым, холодны и мертвы для той любви, которая за нас Себя на кресте вознесла? Может быть, когда-нибудь горел он и в их сердцах, но это пламя потухло в холоде неверия или заглушено огнем нечистых страстей и похотей. И теперь уже не горят сердца их ни огнем благодарной любви, ни усердием к молитве. И вот, когда всюду сейчас весна и праздник, но нет никакой весны, никакого праздника оживления в сердцах таковых людей, нет того религиозного воодушевления, какое присуще ныне истинно верующей душе.
Горит он в нас сегодня, в этот высокоторжественный и радостный день Пятидесятницы. Но объял ли он всё существо наше, проник ли до глубины душ наших, очистил ли их от всякой скверны, сора и нравственной грязи, преобразил ли он их в образе Христа, возжег ли он истинную, беспредельную любовь ко Христу, просветил ли Его светом? Ах, почему мы так скоро поддаемся влиянию другого огня? Сегодня сердце наше предано святой любви, а завтра оно является орудием диких страстей. Сегодня ликуем мы в чувстве такого блаженства, более которого нам ничего не следовало бы и желать, а завтра мрачно и пусто в душах наших, и печаль мира всецело овладевает нами. День начинается торжеством Пятидесятницы, радостью о Духе Святом, но кто скажет, какой радостью он окончится вечером?
Мы празднуем Пятидесятницу, и однако как далеко она не похожа на ту Пятидесятницу, какая была у первых учеников Христа. Тогда апостол Петр отверз уста свои, и три тысячи слушателей, объятые Духом Святым, тотчас же крестились во оставление грехов. А теперь из года в год проповедуем мы и в пустых и наполненных народом храмах, и желательно спросить, пробуждается ли хоть одна душа к покаянию и после трех тысяч проповедей? Тогда верующие ежедневно пребывали в храме в единодушии, молитве и преломлении хлеба. А теперь неоднократно каждый день раздается звон колоколов, призывающих в храм Божий на молитву, на божественную трапезу, но немногие слышат его; немного оказывается между нами алчущих хлеба жизни и жаждущих воды живой, и рыдают, по выражению пророка, пути Господни. Тогда была у верующих истинная ревность о спасении душ своих — они знали, в Кого они веровали. А теперь и у самых лучших христиан часто одно только внешнее христианство: они поступают так, а не иначе потому только, что так поступали их отцы и праотцы. Тогда строгая во всем дисциплина, не допускавшая ничего, что могло позорить христиан и вредить их нравственности, дабы свет христианского общества светил всему миру, — а теперь полная распущенность, своеволие, самочиние, противление власти и закону. Тогда — самоотверженные сердца, готовые вместе со Христом нести Крест Его и пить Его чашу, а теперь бегство от Креста, малодушие, страх и отпадение от веры во Христа, когда постигает нас какое-нибудь тяжкое испытание или настанет необходимость исповедать Его пред лицом мира. Тогда множество верующих имели одно сердце и одну душу, а теперь брат восстает против брата, Церкви распадаются на отдельные общины и секты, и как, по человеческому соображению, далек еще тот день, когда будет одно стадо и один Пастырь (Ин. 10, 16)! Тогда ненавистные друг другу семьи, сословия и племена соединялись в одной братской любви, а теперь всюду рознь и партийность, сословие восстает на сословие, народ на народ и царство на царство. Вот уже девятнадцать веков прошло с тех пор, когда в ночь Рождества Христова хором небесного воинства провозглашен мир на земле, а у нас и доселе идут войны, брани и текут потоки крови. И сколько с того времени пролито этой крови, начиная с крови Самого Царя мира — Христа?! Если бы собрать вместе кровь одной только настоящей нашей войны с Японией, то от нее одной, кажется, побагровел бы целый океан. Как далек еще, значит, тот день, когда люди, по слову Божию, перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы (Ис. 2, 4)!
И всё это оттого, что не возгорелся еще тот огонь, зажечь который приходил Спаситель.
Царю Небесный, Утешителю, Душе истины! Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны и тех нечистых страстей, которые не дают нам зажечь в себе огонь любви христианской, и спаси, Блаже, души наша. Аминь.
Слово Святителя Иоанна (Максимовича), Архиепископа Шанхайскаго и Сан-Францисскаго Чудотворца (+1966г.) в неделю Пятидесятницы
Троица Единосущная и Нераздельная
2 июля будет день памяти Святителя Иоанна (Максимовича), архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, Чудотворца. См. Храм во имя Державной иконы Божией Матери г. Ступино - 30 июня 2011; http://derjavnaya.ru/news/2011-06-30-147
Отец, Сын и Святый Дух имеют одно естество, одну природу, одну сущность. Посему Три Лица суть Троица Единосущная. Люди имеют тоже одно естество, одну природу.
Но тогда как Бог есть Троица Нераздельная, в людях постоянно происходят разделения... У Отца, Сына и Святого Духа одна мысль, одна воля, одни действия. Что желает Отец, того желает Сын, того желает и Дух Святый. Что любит Сын, любит и Отец и Дух Святый. Что приятно Духу Святому, приятно и Отцу и Сыну. Действия Их также едины, все совершают совместно и согласно. Не то у людей. У них постоянные разномыслия, различные желания. Уже у малого ребенка проявляются свои желания, своенравие, непослушание любящим его родителям. Чем больше он растет, тем больше отделяется от них и, нередко в наше время, становится совсем чужим для них. Вообще же между людьми почти нет одинаковых мнений, наоборот, постоянные разделения во всем, вражды, ссоры между отдельными лицами, войны между народами. Адам и Ева до грехопадения были во всем согласны между собой и единодушны. Согрешив же, сразу почувствовали отчуждение. Оправдываясь пред Богом, Адам сваливал вину на Еву. Грех разделил их и продолжал делить и делить род человеческий. Освобождаясь от греха, мы приближаемся к Богу и, наполняясь от Него благости, ощущаем свое единство с остальными людьми. То единство далеко несовершенное и неполное, т.к. в каждом остается какая-то доля греха. Чем ближе мы к Богу, тем ближе друг к другу, подобно, как лучи тем ближе друг к другу, чем они ближе к солнцу. В грядущем Царствии Божием будет единство, взаимная любовь и согласие. Святая Троица же всегда неизменная, всесовершенная, единосущная и нераздельная.
Единая и Нераздельная Троица всегда остается Троицей. Отец всегда остается Отцом, Сын Сыном, Дух Святый Святым Духом. Кроме личных Свойств все у Них обще и едино. Посему Святая Троица есть Один Бог.
«Свят, Свят, Свят» взываем к Богу. Трикратное повторение «Свят» указывает на Троицу, что Бог Святая Троица. Но нельзя сказать «Святы», т.к. не три, а Один Бог.
Поучение Протоиерея Иоанна Поспелова (+1910г.) в день Пятидесятницы
О Пресвятой Троице.
В день сошествия святаго Утешителя, Духа истины, на апостолов в день, когда открылось миру третие лицо Пресвятыя Троицы, или иначе в день Пресвятыя Троицы всего приличнее говорить о Троице; о пресвятой Троице и поведу я речь, православные.
Вы уже конечно знаете, что у нас один Бог; верую во единаго Бога, сказано в символе веры, который мы слышим почти за каждой службой церковной; и слово Божие уверяет нас, что один Господь Бог, одна вера, одно крещение (Ефес. 4, 5). Хотя язычники думают, что богов много; но это ведь только нехристи так неблагоразумно думают, а мы, христиане, совершенно уверены, что Бог один и нет на свете другаго Бога, кроме одного (1 Корин. 8, 4). Но в одном Боге три лица; первое лицо, это Бог Отец, второе лицо Сын Божий, третие - Святый Дух. Что в Боге именно три лица, это мы знаем из слов самого Христа, Который повелел апостолам крестить все народы во имя Отца, и Сына и Святаго Духа (Матф. 27, 19). Пресвятая Троица открылась и при крещении Христовом; тогда Бог Отец называл Христа своим возлюбленным Сыном; Сын Божий Христос крестился, а Дух Святый в виде голубя сошел на крестившагося Христа. И вот еще из чего мы ясно видим, что у Бога три лица: Бог Отец послал на землю Сына Своего единороднаго для спасения нас от греха и смерти, Христос Сын Божий спас нас, пострадал и умер за нас на кресте, Дух Святый торжественно, в виде огненных языков, сошел на апостолов в пятьдесятый день после воскресения Христова; и теперь в каждом таинстве благодать Святаго Духа сходит на нас и освящает нас; да, Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается.
Но три лица в Боге, Бог Отец, Сын Божий и Святый Дух, это не три Бога, а один Бог, Троица единосущная и нераздельная; сам Христос сказал: Я и Отец одно (Иоан. 10, 30), и св. апостол утверждает, что Отец, Слово или Сын Божий и Святый Дух - сии три суть едино (1 Иоан. 5, 7). Посему как Бог Отец вечен, так и Сын Божий, и Дух Святый вечны; как Бог Отец всемогущ, так и Сын Божий всемогущ, и Святый Дух; как Бог Отец везде находится, так и Сын Божий, и Дух Святый. Только вот какое различие между лицами Пресвятыя Троицы: Бог Отец не раждается и не исходит от другаго лица, Сын Божий предвечно раждается от Бога Отца и Дух Святый предвечно исходит от Отца.
Некоторые христиане думают и верят, что Дух Святый исходит от Отца и Сына; у них и в символе веры читается: „и в Духа Святаго, Господа животворящаго, Иже от Отца и Сына исходящаго," а не так как у нас. Так думать несправедливо. О Боге и особенно о таинстве Пресвятыя Троицы мы знаем и можем знать только то, что сам Бог открыл нам. Но Христос, пред страданием своим, прощаясь с своими учениками и обещая послать им небеснаго Утешителя, Духа истины, сказал: когда приидет Утешитель, Котораго Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Иоан. 15, 26). Видите ли христиане, Христос говорит, что Дух Святый исходит от Отца; как же мы смеем учить, что Дух Святый исходит еще от Сына? И св. отцы на вселенских соборах утвердили в символе веры именно так, как мы веруем; поэтому думать иначе, значит считать себя выше и лучше св. отцев, выше св. церкви, которая всегда верила и верит, что Дух Святый исходит только от Отца.
Что нам, слушатели, сказать в назидание себе после изложения учения о Пресвятой Троице?
Да не великое-ли снисхождение к нам Господа Бога, что Он благоволил открыть нам несколько самое существо Свое? А это заставляет нас благодарить Царя небеснаго за открытие нам тайны Его существа.
Но, разсматривая тайну Пресвятыя Троицы, ум наш с изумлением останавливается перед этой тайной. Как это Бог один, а в Нем три лица? Как это один и три? Мы не понимаем, и не можем понять этого. Не будем же, слушатели, и разгадывать эту великую тайну Божества; безпредельнаго Бога нашим малым умом обнять нельзя; будем только благоговеть пред этою тайною и сердечно веровать тому, что сам Бог объявил нам о Себе; будем так веровать, не позволяя себе ничего ни убавлять от того, ни прибавлять к тому. А главное, христиане, не забудем своею доброю, святою жизнию прославлять Пресвятую Троицу единосущную и нераздельную, Отца, и Сына, и Святаго Духа; особенно почтим триединаго Господа Бога сегодня, в праздник Пресвятыя Троицы; почтим и прославлением Ея в храме Божием, и дома сердечною молитвою остережемся, чтобы недобрым поведением нашим не оскорбить нам сегодня единосущную и нераздельную Пресвятую Троицу, — Отца, и Сына и Святаго Духа. Аминь.
1885 г.
Слово Архиепископа Феофана (Быстрова), Полтавскаго и Переяславскаго (+1940г.) в неделю Пятидесятницы
Пятдесятницу празднуем, и Духа пришествие, И предложение обещания, и надежди исполнение, И таинство елико, яко велико же и честно. (стихира)
На сошествие Святаго Духа мы должны смотреть не только как на чудо, прославившее Апостольскую Церковь, но и как на событие, существенно соединенное с делом нашего спасения. И настоящее торжество не есть простое воспоминание прошедшаго, но продолжение Апостольскаго приготовления к принятию Духа, непрестанно дышущаго идеже хощет. Мы молитвенно призываем Утешителя Духа Истины, да приидет и вселится в нас, как некогда снизошел и почил на свв.Апостолах. Но чтобы молитва наша была услышана, нам надобно знать, о чем же нам следует просить. Не осмелимся здесь говорить о Духе Святом, как о Третьем Лице Святой Троицы, исходящем от Отца и почивающем в Сыне. Только Сам Дух Божий, испытующий глубины Божии (1 Кор. 2, 10-11) знает тайны Своего бытия и открывает Свои тайны достойным сего. Дух, посылаемый Сыном от Отца (Иоан. 15, 26) в спасительных дарах и действиях на душу человека: вот предмет, единственно доступный для разумения нам едва начаток Духа имущим (Римл. 8, 23). Действие Духа Святаго на душу человека таинственно и непостижимо – но оно действительно и ощутимо для тех, кто внимает себе. Оно подобно ветру, примечаемому в тех движениях, которые он производит, но не в тех, которые Его составляют. Дух идеже хощет дышит и глас его слышиши, но не веси, откуда приходит и камо грядет: тако есть всяк человек, рожденный от Духа (Иоан. 3, 8).
Какие же суть примечательнейшие перемены, которые могут означить путь Духа Божия в душе человеческой?
Бывают минуты, в которые и преданный миру и плоти человек пробуждается от очарования, в каком они держат его. Видит он ясно, что прошедшая жизнь его есть цепь заблуждений, слабостей, преступлений, измен Богу, что дела его естественно суть семя будущих казней и что самые добродетели его не устоят перед взором Вечнаго Судии. Видя все это, осуждает сам себя, трепещет всем существом своим и, будучи отчаян в самом себе, через это отчаяние влечется к упованию на Бога. Это расположение к покаянию, что есть иное, как не то «дыхание бурно», которое предвещает сошествие Святаго Духа (Деян. 2, 2)? Что, как не тот страх Господень, среди котораго мы во чреве примем, как выражается Пророк, Духа спасения Божия (Исайи 26, 18)? Блажен, кто с покорностью дает влечь себя сему стремлению Духа Божия! Оно поведет его тесным путем (Матф. 7, 14) самоотвержения, заставит его самого исторгать то, что прежде посеял, и разрушать то, что созидал, научит его страдать и радоваться в страданиях (Кол. 1, 24), распять плоть со страстьми и похотьми (Галат. 5, 24), чтобы совершенно предать дух в руце Божии. Мало по малу бурное дыхание превращается в те короткие неизглаголанные воздыхания, которыми Сам Дух о нас свидетельствует (Римл. 8, 26), в тот живой глас, коим вопиет Он в сердцах наших: Авва Отче (Гал. 4, 6), и тогда человек исполняет Христову заповедь о непрестанной молитве (Лук. 18, 1), что при одних собственных силах было бы невозможно, и при его склонности к разсеянию и по неведениею предметов и образа истинной молитвы. С упражнением же в непрестанной молитве неразлучно соединяется духовное уединение, в котором христианин, войдя в клеть свою и затворив двери (Матф. 6, 6), пребывает в ожидании Обетования Отча (Деян. 1, 4). Он не вдается в развлечения, в коих миролюбцы, связанные суетными благоприличиями, редко возвращаются к себе, но пленяет разум в послушание Христово (2 Кор. 10, 5), и все свои желания или устремляет горе, где живот его сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 3) или упокаивает внутрь себя, где благодать должна открыть наконец Царствие Божие (Лук. 17, 21). Если человек твердо решится всегда удерживать себя в этом состоянии внутренней молитвы, самособранности и самоотчуждения, то скоро пустыня души его жаждущая процветет, яко крин (Ис. 35, 1). И сквозь тлеющий покров ветхаго человека постепенно будет просиявать в нем новый человек, созданный по Богу в правде и в преподобии истины (Кол. 3, 9). И Дух святости дышать будет во всех его способностях и действиях.
Благодать превращает в безценное сокровище все, к чему ни коснется в человеке, ей преданном в уме его просияет дух премудрости духовной. Его волю движет дух свободы, чуждой порабощению страстям. В глубине сердца его почивает дух мира, всякий ум превосходящего (Филип. 4, 7)
И что много говорить!
Несравнимо ни с чем счастие быть сосудом, жилищем и орудием Духа Божия! Подлинно это есть блаженство на земле небесное! Это есть таинство, в котором сокрывается все, чего ищет дух человеческий и о чем вся тварь совоздыхает и соболезнует (Рим. 8, 22).
Но, Господи! Кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся (Ис. 53, 1)? Мир не приемлет сего таинства. Божественный дар Духа кажется ему редким явлением. Есть и между христианами люди, которым дары Святаго Духа кажутся столь странными, что если не смеют совсем отвергнуть их, по крайней мере относят их к другим лицам и древним временам. И сами не помышляя о духовном возрождении, довольствуются или праздною надеждою на заслуги Ходатая Иисуса или даже собственною честностью.
Нерадостное это предзнаменование!
Если люди не примечают действий Святаго Духа, то, или имеют очи и не видят, или в самом деле вопрос Егда придет Сын Человеческий, обрящет ли веру на земли? (Лк.18, 8) – приближается к разрешению, и самый мир находится при последнем издыхании. Вселенная знает, что случилось с нею тогда, когда изрек раздраженный Бог: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих зане суть плоть (Быт. 6, 3). Тогда не только беззаконный род человеческий, но и тварь, повинувшаяся суете невольно, потребилась мстительными волнами воднаго потопа. Еще подобное прещение – и наступит огненный потоп суда последняго.
Но доколе Бог сохраняет бытие наше, христиане, и благоденствие Церкви Своей, до тех пор мы не можем сомневаться, что Дух Божий в ней пребывает. Так же, как при создании мира Он носился верху воды, носится Он и ныне, при продолжающемся возсоздании человека над бездною разстроеннаго естества нашего и животворящим осенением оплодотворяет его к благодатному возрождению.
Предадим же себя Его всесильному действию, приведем к Нему наши мысли и желания от смешения мира и плоти, воззовем из глубины отпадения нашего, да снидет на нас и Своею благодатию, ходатайствием Искупителя нашего, нам приобретеннаго, очистит, просветит, обновит, освятит и спасет Благий души наша! Аминь.
http://uk.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0% ... 1%82%D0%B0 Зелені свята (також Зелені святки) — в Україні три останні дні Зеленого Тижня (тижня перед Трійцею) та три перші дні Троїцького Тижня (після Трійці)[1]. Це традиційне Українське свято, головно повязане з весною. В цей тиждень встеляли хату і сіни запашним татарським зіллям, що називається аїром.
Обращение Святейшего Патриарха Кирилла к Полноте Русской Православной Церкви
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил с обращением к Полноте Русской Православной Церкви.
Дорогие братья и сестры, обращаюсь ныне ко всей Полноте нашей Церкви, ко всем народам исторической Руси.
Не может быть для нас сегодня ничего более важного, чем продолжающееся братоубийство, которое полыхает на территории Украины, унося все новые жизни. Что происходит сегодня, прежде всего, в Донецкой и Луганской областях, и как следует относиться к происходящему членам нашей Святой Церкви? В южных пределах исторической Руси разгорелась ныне междоусобная брань.
Результаты кровавого конфликта ужасают. Уже не сотня, как было зимой в Киеве, а многие, многие сотни погибших, тысячи раненых и оставшихся без крова. Лишь дьявол может праздновать победу, когда в сечи сталкиваются братья, уничтожая друг друга, нанося увечья, ослабляя жизненные силы народа.
И, конечно, Русская Православная Церковь, Церковь духовно неделимой Руси, не может разделять единый народ Божий по политическому, национальному, социальному или любому иному принципу. Церковь исполняет миссию, вверенную ей Господом Иисусом Христом, а не заказы или поручения со стороны тех или иных политических сил. Тем и отличается она от некоторых религиозных по названию, но мирских по сути организаций.
Междоусобные брани уже не раз случались в нашей истории. Именно они привели к ослаблению Киевской Руси и падению разобщенных княжеств под натиском Батыя, к страшному Смутному времени в русском государстве в семнадцатом веке, к чудовищному по масштабам кровопролитию и установлению на долгие годы безбожного режима в начале века двадцатого.
Уроки истории также показывают, что междоусобная брань всегда порождает угрозу покорения Отечества внешним силам. И встарь, и ныне перед нами встает в таких случаях опасность потери подлинного суверенитета народа. Суверенитета, который выражается в возможности и способности устраивать свою жизнь на основе тех нравственных, духовных и культурных ценностей, что были вместе с Божественной благодатью восприняты нашими предками в Киевской купели Крещения Руси, взращивались и усвоялись на протяжении многовековой истории.
Обращаюсь ко всем, от кого зависит принятие решений: немедленно остановите кровопролитие, вступите в реальные переговоры для установления мира и справедливости. В междоусобной брани не может быть победителей, не может быть политических завоеваний, которые были бы дороже жизни людей.
Что же касается Церкви, ее оружие и ее щит - молитва и Слово Божие, которое «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого» (Евр. 4:12).
Призываю всех чад Русской Православной Церкви к усиленной молитве, к сугубому хранению начавшегося поста Святых апостолов. Особый призыв - к монашеским обителям: молитесь ныне ко Господу, как умели молиться в страшные времена потрясений наши благочестивые предки; как во времена междоусобной брани умоляли Отца Небесного о ее прекращении подвигоположники русского монашества преподобные Антоний и Феодосий Киево-Печерские, как молился о прекращении ненавистной розни мира сего примиритель русских земель преподобный Сергий Радонежский, как взывали ко Господу во дни кровавого хаоса и гражданской войны святитель Тихон, Патриарх Всероссийский, и священномученик Владимир, митрополит Киевский.
Во всех храмах Церкви нашей пусть неустанно совершается теперь особая молитва о мире и преодолении междоусобной брани, текст которой я сегодня благословил к употреблению.
«Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока» (1 Фес. 5:23).
Михаил Натанович, дорогой, раньше Кирюха - атеист и путинист говорил совсем другое. А именно он призывл к "Русскому Миру" Если бы он отказался от своих имуществ и сказал, что он не верит в путина. Тогда бы Мы его послушали. А так слушать пособника террористов из его бронированного мерседеса. Это не правильно. Как и слушать потомков вертухаев что они там скажут.
Здесь хорошо сказали:
Последний раз редактировалось Sarmat 18 июн 2014, 21:40, всего редактировалось 1 раз.